Что было на месте мгу
Главное здание МГУ: история строительства
Возведение в 1949–1953 гг. главного здания МГУ на Ленинских (Воробьёвых) горах было одной из самых больших строек послевоенного СССР. До появления «Триумф-Паласа» здание являлось самым высоким административно-жилым зданием в Москве, а до постройки в 1990 г. Мессетурма во Франкфурте — также самым высоким зданием в Европе. Высота — 182 м, со шпилем — 240 м, этажность центрального корпуса — 36.
1. Учащиеся школы рабочей молодежи на фоне строящегося главного здания МГУ (1951 г.)
2. В 1948 году сотрудники отдела ЦК партии, курировавшего науку, получили из Кремля задание: проработать вопрос о постройке нового здания для МГУ. Докладную записку они подготовили совместно с ректором университета — академиком А.Н. Несмеяновым, предложив возвести для «храма советской науки» высотку. Из ЦК бумаги перекочевали к московским властям. Вскоре Несмеянова и представителя «научного» отдела ЦК пригласили в горком партии: «Ваша идея нереальна. Для высотки нужно слишком много лифтов. Поэтому здание должно быть не выше, чем в 4 этажа».
3. Через несколько дней у Сталина состоялось специальное совещание по «университетскому вопросу», и он объявил свое решение: возвести для МГУ здание высотой не меньше 20 этажей на вершине Ленинских гор — чтоб издалека было видно.
4. Проект нового здания университета готовил известный советский архитектор Борис Иофан, придумавший небоскреб Дворца Советов. Однако за несколько дней до утверждения «в верхах» всех чертежей зодчего от этой работы отстранили. Создание крупнейшей из сталинских высоток было поручено группе архитекторов, возглавляемой Л.В. Рудневым.
5. Причиной столь неожиданной замены считают неуступчивость Иофана. Он собирался строить главный корпус прямо над обрывом Ленинских гор. Но к осени 1948-го специалисты сумели убедить Сталина, что такое расположение огромного сооружения чревато катастрофой: район опасен с точки зрения возникновения оползней, и новый университет попросту сползет в реку! Сталин согласился с необходимостью переноса главного корпуса МГУ подальше от кромки Ленинских гор, а вот Иофана такой вариант совершенно не устраивал, и его отстранили. Руднев перенес здание на 800 метров вглубь территории, а на месте, выбранном Иофаном, создал смотровую площадку.
6. В первоначальном эскизном варианте предполагалось увенчать высотку скульптурой внушительных размеров. Персонаж на листах ватмана был изображен абстрактный — фигура человека с задранной к небу головой и широко раскинутыми в стороны руками. Видимо, такая поза должна символизировать тягу к знаниям. Хотя архитекторы, показывая чертежи Сталину, намекнули, что скульптура может получить портретное сходство с вождем. Однако Сталин распорядился соорудить вместо статуи шпиль, чтобы верхняя часть здания МГУ была похожа на остальные шесть высоток, строящихся в столице.
7. Торжественная церемония закладки первого камня высотного здания МГУ состоялась 12 апреля 1949 года, ровно за 12 лет до полета Гагарина.
8. В репортажах с ударной стройки на Ленинских горах сообщалось, что высотку возводят 3000 комсомольцев-стахановцев. Однако в действительности здесь работало гораздо больше людей. Специально «под университет» в конце 1948 года в МВД был подготовлен приказ об условно-досрочном освобождении из лагерей нескольких тысяч заключенных, имевших строительные специальности. Этим зэкам предстояло провести остаток срока на сооружении МГУ.
9. В системе ГУЛАГа существовало «Строительство-560», преобразованное в 1952‑м в Управление ИТЛ Особого района (так называемый «Стройлаг»), контингент которого занимался сооружением университетской высотки. Курировал стройку генерал Комаровский, начальник Главного управления лагерей промышленного строительства. Численность заключенных в «Стройлаге» достигала 14 290 человек. Практически все они сидели по «бытовым» статьям, «политических» везти в Москву побоялись. Зону со сторожевыми вышками и колючей проволокой построили в нескольких километрах от «объекта», рядом с деревней Раменки, в районе нынешнего Мичуринского проспекта.
10. Когда возведение высотного здания подходило к концу, было решено «максимально приблизить места проживания и работы заключенных». Новый лагерный пункт был оборудован прямо на 24‑м и 25‑м этажах строящейся башни. Такое решение позволяло сэкономить и на охране: нет необходимости ни в сторожевых вышках, ни в колючей проволоке — все равно некуда деваться.
11. Как оказалось, охранники недооценили свой подшефный контингент. Нашелся среди узников умелец, который летом 1952 года соорудил из фанеры и проволоки некое подобие дельтаплана и… Дальнейшие события молва трактует по-разному. По одной версии, он сумел перелететь на другой берег Москвы-реки и благополучно скрылся. По другой — его еще в воздухе расстреляли охранники. Есть вариант со счастливым завершением этой истории: якобы «летуна» уже на земле схватили чекисты, но когда о его поступке стало известно Сталину, тот лично велел отважного изобретателя отпустить… Возможно даже, что крылатых беглецов было двое. По крайней мере, так утверждал вольнонаемный строитель высотки, который сам видел двух людей, планирующих с башни на самодельных крыльях. По его словам, одного из них подстрелили, а второй улетел в сторону Лужников.
13. Главное здание МГУ сразу же побило многие рекорды. Высота 36-этажной высотки достигает 236 метров. Для стального каркаса здания потребовалось 40 тысяч тонн стали. А на возведение стен и парапетов ушло почти 175 миллионов кирпичей. Шпиль имеет высоту около 50 метров, а венчающая его звезда весит 12 тонн. На одной из боковых башен установлены часы-чемпионы — самые большие в Москве. Циферблаты сделаны из нержавеющей стали и имеют диаметр 9 метров. Стрелки часов тоже весьма внушительны. Минутная, например, вдвое длиннее минутной стрелки кремлевских курантов и имеет длину 4,1 метра, а весит 39 килограммов.
14. Вид со здания МГУ, 1952 г.
15. Частный сектор в окрестностях стройки.
17. Местные жители подлежали переселению.
18. До торжественного открытия «храма науки» 1 сентября 1953 года Сталин не дожил несколько месяцев. Проживи он еще немного, и Московский государственный университет стал бы вместо «имени М.В. Ломоносова» — «имени И.В. Сталина». Планы подобного переименования имели место. Смену Васильевича на Виссарионовича собирались приурочить как раз к вводу в действие нового корпуса на Ленинских горах. А зимой 53-го уже были подготовлены буквы для нового названия университета, которые предполагалось установить над карнизом главного входа в высотное здание. Но Сталин умер, и проект остался неосуществленным.
19. Существует немало мифов о главном здании МГУ. Так, есть версия, что перед залом заседаний Ученого совета (кабинетом ректора) на 9 этаже размещены четыре колонны из цельной яшмы, якобы уцелевшие при сносе храма Христа Спасителя, что является мифом, так как в разрушенном храме яшмовых колонн не было.
20. Иногда упоминается слух, что при отделке интерьеров здания использовались материалы разрушенного Рейхстага, в частности редкий розовый мрамор. В действительности в ГЗ встречается либо белый, либо красный мрамор. Однако известен факт, что корпус Химического факультета оснащен трофейными немецкими вытяжными шкафами, что косвенно подтверждает использование в строительстве материалов германского происхождения.
21. Внешне кажется, что шпиль, а также венчающая его звезда и колосья покрыты золотом, но это не так. Шпиль, звезда и колосья не покрыты золотом — под действием ветра и осадков позолота быстро придет в негодность. Шпиль, звезда и колосья облицованы пластинами из желтого стекла, внутренняя сторона стеклянных пластин покрыта алюминием. В настоящее время часть стеклянных деталей разрушилась и осыпалась, если посмотреть в бинокль, видно, что в различных местах зияют дыры.
А вы знали, что у нас есть Instagram и Telegram?
Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!
История строительства высотки МГУ
В 1948 году сотрудники отдела ЦК партии, курировавшего науку, получили из Кремля задание: проработать вопрос о постройке нового здания для МГУ. Докладную записку они подготовили совместно с ректором Университета – академиком А.Н. Несмеяновым, предложив возвести для «храма советской науки» высотку.
Из ЦК бумаги перекочевали к московским властям. Вскоре Несмеянова и представителя «научного» отдела ЦК пригласили в горком партии: «Ваша идея нереальна. Для высотки нужно слишком много лифтов. Поэтому здание должно быть не выше, чем в 4 этажа.»
Через несколько дней у Сталина состоялось специальное совещание по «университетскому вопросу», и генералиссимус объявил свое решение: возвести для МГУ здание высотой не меньше 20 этажей на вершине Ленинских гор – чтоб издалека было видно. «…И чтобы предусмотрели каждому студенту отдельную комнату в общежитии! – добавил великий вождь и уточнил у Несмеянова: – Сколько предполагается у вас учащихся? Шесть тысяч? Значит, должно быть шесть тысяч комнат!» Тут в разговор вмешался Молотов: «Товарищ Сталин, студенты ведь народ компанейский. Скучно им будет жить поодиночке. Пусть хоть по двое селятся!» – «Хорошо, оставляем три тысячи комнат!»
Строительство высотных зданий было огромным шагом вперед на пути индустриализации отечественной строительной отрасли. Московские высотные дома стали экспериментальной базой для множества технологий, примененных в СССР впервые и составляющих основу современной проектной и строительной практики. Высотные здания явились очень требовательными «заказчиками» для строительной промышленности. Громадный объем сооружений позволил осуществить применение новых и дорогостоящих технических усовершенствований, стоимость которых была переложена на единицу полезной площади здания без значительного удорожания последней. Это облегчило возможности освоения новой техники. Строительство высотных зданий оказалось экономически прогрессивным фактором – его влияние вышло далеко за пределы рамок строительства самих высотных зданий.
Проект нового здания университета готовил известный советский архитектор Борис Иофан, придумавший небоскреб Дворца Советов. Однако за несколько дней до утверждения «в верхах» всех чертежей зодчего от этой работы отстранили. Создание самой грандиозной из сталинских высоток было поручено группе архитекторов, возглавляемой Л.В. Рудневым.
Причиной столь неожиданной замены считают неуступчивость Иофана. Он собирался строить главный корпус прямо над обрывом Ленинских гор. Это в точности соответствовало пожеланиям «отца народов». Но к осени 1948-го ученые-специалисты сумели убедить генерального секретаря, что такое расположение огромного сооружения чревато катастрофой: район опасен с точки зрения возникновения оползней, и новый Университет попросту сползет в реку! Сталин согласился с необходимостью переноса главного корпуса МГУ подальше от кромки Ленинских гор, а вот Иофана такой вариант совершенно не устраивал. Возражать «лучшему другу и учителю советских архитекторов»? –Немедленно в отставку!
Лев Руднев перенес здание на 800 метров в глубь территории, а на месте, выбранным Иофаном, создал смотровую площадку.
В первоначальном эскизном варианте предполагалось увенчать высотку скульптурой внушительных размеров. Персонаж на листах ватмана был изображен абстрактный – фигура человека с задранной к небу головой и широко раскинутыми в стороны руками. Видимо, такая поза должна символизировать тягу к знаниям. Хотя архитекторы, показывая чертежы Сталину, намекнули, что скульптура может получить портретное сходство с вождем. Однако Иосиф Виссарионович распорядился соорудить вместо статуи шпиль, чтобы верхняя часть здания МГУ была похожа на остальные шесть высоток, строящихся в столице.
Для высотных зданий применялись стальные и железобетонные каркасы. Стальной каркас, по сравнению с железобетонным, являлся более индустриальным, однако его применение влекло большой расход стали. При проектировании восьми высотных зданий в Москве конструкторы разработали третье, промежуточное по степени экономичности и индустриальности решение — стальной каркас, усиленный бетоном, так называемый железобетонный каркас с жесткой арматурой.
Каркасная система позволила свести роль наружных стен к лишь оболочке, изолирующей внутреннее пространство здания от внешних температурных колебаний. Все нагрузки здания теперь передавались на каркас, представляющий собой систему балок и колонн, которые воспринимали вес здания и передавали его на фундамент. В основу советских методов проектирования стальных каркасов были положены труды выдающихся русских инженеров Н.А.Белелюбского, П.Я.Проскурякова, В.Г.Шухова и других, а позднее – Е.О.Патона, Б.Г.Галёркина, Н.С.Стрелецкого, создавших уже к началу ХХ века свою школу и рациональные конструктивные формы. Электросварка, изобретенная в России инженерами Н.Д.Славяновым и Н.И.Бенардосом в 80-е годы XIX столетия получила особенно широкое распространение после Октябрьской революции в различных областях промышленности и в том числе в строительстве. Успешное развитие сварочного дела дало возможность уверенно применить сварку и при монтаже стальных конструкций: каркасы всех высотных зданий в Москве были не только изготовлены, но и полностью смонтированы на сварке. Сварная конструкция, впервые примененная в Советском Союзе для высотного строительства, имела ряд преимуществ перед существовавшей в мировой практике конструкцией с монтажными соединениями на заклепках – снижение веса, снижение трудоемкости изготовления элементов и снижение трудоемкости монтажа.
Предусматривались наиболее простые монтажные сопряжения колонн и ригелей каркасов, причем колонны доставлялись на строительную площадку с уже приваренными к ним элементами сопряжения для крепления ригелей и балок при монтаже. Торцы элементов колонн фрезеровались на заводе, при стыковании таких колонн не требовалось временное крепление в виде расчалок, стыковка производилась при помощи болтов, которые вставлялись в специальные приваренные у торцов «ребра», выполнявшие роль фланцев. Условия упрощения и облегчения монтажа потребовали и максимального сокращения монтажных элементов. Например, при возведении каркаса здания на Смоленской площади при общем весе конструкций 5200 тонн количество монтажных элементов составило всего 7900 единиц. Монтажный вес колонн колебался от 5,0т. до 1,2 т, ригелей от 4,5 т. до 0,3 т.
Торжественная церемония закладки первого камня высотного здания МГУ состоялась 12 апреля 1949 года, ровно за 12 лет до полета Гагарина.
В репортажах с ударной стройки на Ленинских горах сообщалось, что высотку возводят 3000 комсомольцев-стахановцев. Однако в действительности работа здесь была у гораздо больше людей. Специально «под университет» в конце 1948 года в МВД был подготовлен приказ об условно-досрочном освобождении из лагерей нескольких тысяч заключенных, имевших строительные специальности. Этим счастливчикам предстояло провести остаток срока на сооружении МГУ.
В системе ГУЛАГа существовало «Строительство-560», преобразованное в 1952-м в Управление ИТЛ Особого района (так называемый «Стройлаг»), контингент которого занимался сооружением университетской высотки. Начальником этого «гулаговского острова» был сперва полковник Хархардин, а после него – полковник Смирнов и майор Архангельский. Курировал стройку лично генерал Комаровский, начальник Главного управления лагерей промышленного строительства. Численность заключенных в «Стройлаге» достигала 14290 человек. Практически все они сидели по «бытовым» статьям, «политических» везти в Москву побоялись. Зону со сторожевыми вышками и колючей проволокой построили в нескольких километрах от «объекта», рядом с деревней Раменки, в районе нынешнего Мичуринского проспекта.
Когда возведение высотного здания подходило к концу, было решено «максимально приблизить места проживания и работы заключенных». Новый лагерный пункт был оборудован прямо на 24-м и 25-м этажах строящейся башни. Такое решение позволяло сэкономить и на охране: нет необходимости ни в сторожевых вышках, ни в колючей проволке – все равно некуда деваться!
Как оказалось, охранники недооценили свой подшефный контингент. Нашелся среди узников умелец, который летом 1952 года соорудил из фанеры и проволоки некое подобие дельтаплана и… Дальнейшие события молва трактует по-разному. По одной версии, он сумел перелететь на другой берег Москвы-реки и благополучно скрылся. По другой – его еще в воздухе расстреляли охранники. Есть вариант с счастливым завершением этой истории: якобы «летуна» уже на земле схватили чекисты, но, когда о его поступке стало известно Сталину, тот лично велел отважного изобретателя отпустить… Возможно даже, что крылатых беглецов было двое. По крайней мере так утверждал вольнонаемный строитель высотки, который сам видел двух людей, планирующих с башни на самодельных крыльях. По его словам одного из них подстрелили, а второй улетел в сторону Лужников.
Главное здание МГУ сразу же побило многие рекорды. Высота 36-этажного высотки достигает 236 метров. Для стального каркаса здания потребовалось 40 тысяч тонн стали. А на возведение стен и парапетов ушло почти 175 миллионов кирпичей. Столь полюбившийся Сталину шпиль имеет высоту около 50 метров, а венчающая его звезда весит 12 тонн.
а одной из боковых башен установлены часы-чемпионы – самые большие в Москве. Циферблаты сделаны из нержавеющей стали и имеют диаметр 9 метров. Стрелки часов тоже весьма внушительны. Минутная, например, вдвое длиннее минутной стрелки кремлевских курантов и имеет длинну 4,1 метра, а весит 39 килограммов.
В высотке было создано и уникальное лифтовое хозяйство. Специалисты изготовили 111 лифтов особой конструкции, в том числе и высотные скоростные кабины.
Весьма вероятно, что Главное Здание Университета является рекордсменом и по количеству колонн. Подсчитать их число практически невозможно. Часть колонн поставлена исключительно ради украшения, и не несет никакой конструктивной нагрузки.
Как строилась главная высотка Москвы. История здания МГУ
Стройплощадка
Построить высотное здание — совсем не то же самое, что обычный жилой дом. Чем больше этажей, тем важнее инженерные расчеты, ведь любая погрешность многократно умножается кверху; пара миллиметров на уровне фундамента равны нескольким метрам на уровне шпиля. Сама стройка, очевидно, также занимает больше времени, поэтому обычно ее ведут сразу по нескольким фронтам: отделка первых этажей начинается еще до того, как наверху закончат каркас. В здании одновременно работают монтажники, каменщики, штукатуры и маляры; всем им нужны чертежи, оборудование, подъемники и связь.
Есть и другие сложности — например, изготовление стройматериалов. В советской экономике любое производство было заложено в план; поэтому вначале предстояло полностью спроектировать все детали (от стального каркаса до дверных ручек), затем передать чертежи на заводы (порой на другой конец Союза), а после дождаться прибытия готовых деталей и материалов (с поправкой на сроки и потери при транспортировке).
Практически все расчеты для Главного здания делали с чистого листа: ведь опыт проектирования небоскребов в Союзе ограничивался лишь бесконечной переработкой проекта Дворца Советов. Индустриализация строительства тоже была в зачаточном состоянии: крупноблочные дома (далекие предки хрущевок) оставались разовыми экспериментами, в то время как подавляющее большинство «сталинок» строили по старинке: из кирпича выкладывали стены, а пустоты заполняли строительным мусором вперемешку с раствором. В общем, именно высотки позволили наконец перейти к передовым строительным технологиям: без Главного здания не было бы Останкинской башни, первых советских АЭС и, конечно же, знаменитых хрущевок — шедевров индустриального домостроительства.
Как водится, строителей Главного здания ограничили в сроках: от закладки до сдачи было отведено четыре года. А ведь на стройке есть технические процессы, которые не ускорить при всем желании: скажем, бетон набирает проектную прочность за 28 суток, и от партийности строителей это не зависит. Поэтому управление строительством проявляло большую изобретательность, чтобы вынужденных простоев было как можно меньше. В том числе благодаря этому не пришлось идти на крайние меры, как на площадках других высоток: например, чтобы не ждать окончания стройки второго выхода из метро «Красные ворота», высотку над ним построили под наклоном, и впоследствии она планово выровнялась (правда, не до конца).
Ленинские горы на тот момент были малолюдным пригородом, и строителей высотки требовалось где-то поселить. Первоначально бараки на 13000 человек построили прямо на стройплощадке, рядом с котлованом; затем, по мере строительства комплекса, рабочих переселили в щитовые домики в Раменках.
Ходит множество слухов о количестве заключенных, занятых на строительстве Главного здания. Действительно, в некоторые периоды до половины участников стройки составляли заключенные, которых отобрали из впервые осужденных на небольшой срок; их охраняли несколько тысяч военнослужащих. Вначале спецконтингент непосредственно к зданию не подпускали: они числились в Управлении строительством, но фактически резали гранит в Карачарове и выполняли подобную вспомогательную работу на других площадках. Однако к началу отделки рабочих рук стало катастрофически не хватать, и 700 заключенных поселили в самом здании, организовав лагерный пункт на 22-м этаже. Осужденные выкладывали внутренние стены, штукатурили и красили. Вопреки городским легендам, из здания никто не сбежал — ни пешком, ни на самодельном аэроплане. Строители знали, что после сдачи здания их должны амнистировать. Так и произошло.
Маломощные грузовики того времени плохо подходили для доставки стройматериалов и использовались в основном на земляных работах. Для тяжелых грузов (например, стальных балок каркаса) провели целую железнодорожную ветку прямо на стройплощадку — путь отходил от станции Очаково Киевского направления и включал две станции: Очаково-II (в районе нынешнего жилого комплекса «Шуваловский») и конечную Ленинские горы (частично расположенную прямо на стройплощадке, прямо перед будущим парадным входом).
После окончания стройки ветку, идущую по территории МГУ, убрали. Однако станция Очаково-II и ветка вдоль Ломоносовского проспекта просуществовала долго; еще в 90-х на Мичуринском проспекте действовал железнодорожный переезд. В начале 2000-х ветку разобрали окончательно, а на этой территории построили торговый центр «Универ-Сити» и жилой комплекс «Доминион».
Вид на излучину Москвы-реки в районе Ленинских гор. 1950
Иерархия
Архитектура Главного здания — тоже идеологический продукт своего времени, на котором заметны все характерные черты послевоенного зодчества. Символическая нагрузка высотки была важнее функциональности; соответственно, особое внимание уделялось концепции здания, его внешнему и внутреннему облику, композиции объемов. Каждая деталь высоток (количество башен, пропорции шпиля, архетипы скульптур) имела значение; иными словами, политическая корректность Главного здания требовала особой проработки.
Главная идея, лежащая в основе композиции высотки, — иерархичность. Главное здание — самая большая из высоток, и его огромные размеры (240 метров в высоту, 450 в длину по фасаду) предъявляют особые требования к соподчиненности частей здания. Авторы понимали, что единый, цельный объем не позволит решить проблему сомасштабности здания и человека: высотка будет подавлять окружение и живущих, учащихся в здании людей. Множество раздробленных объемов без необходимой иерархии, наоборот, визуально расползлись бы по огромной территории, создавая впечатление хаотично слепленных друг с другом элементов.
В реализованном проекте высотный объем, увенчанный шпилем, доминирует над второстепенными объемами общежитий, среди которых также выделяются локальные центры, обозначенные башнями и оформлением фасадов. Все элементы здания связаны буквально всепоглощающим строем: например, окна на плоскости стен объединены в несколько больших групп, которые, в свою очередь, делятся на блоки поменьше и группируются по четыре окна в более значимом корпусе или по два — во второстепенном.
Тотальное соподчинение, иерархия проявились в архитектуре здания не просто так: они отражали социальные процессы того времени. Не случайно высотки своей ярусностью похожи на кремлевские башни или на православные соборы; сталинское общество строилось на началах субординации, ранжирования, кастовости, подобно обществу феодальному. Идеи революционной борьбы и равенства, породившие авангард, ушли в прошлое; советское общество снова распалось на иерархические группы угнетенных, строивших высотки, и угнетателей, живших в них, и следовательно, снова возник спрос на классическую, дворянскую по духу архитектуру. Правда, расслоение теперь происходило не по классовому признаку, а на основании близости к советской номенклатуре.
Переход от равенства к иерархии проявился даже в таком формальном моменте, как протоколы заседаний Политбюро: до 1930 года все члены Политбюро перечислялись в алфавитном порядке, после — первым всегда идет Сталин. Аналогичные изменения происходили по всей стране, на всех уровнях.
Центральная часть Главного здания составлена из уменьшающихся объемов, поставленных друг на друга. Декор подчеркивает закономерность: чем выше ступень, тем она легче и воздушнее; таким образом достигается впечатление устойчивости здания. Основной, нижний объем практически лишен декора: присутствуют только неявные вертикальные членения. Следующая ступень декорирована гораздо ярче: к карнизу прибавляется фриз, украшенный декоративными вставками с рельефами. Верхние ступени здания было недостаточно облегчить декором, поэтому архитектор придал им форму цилиндра, дополнительно расчленив сильно выступающими лопатками. Благодаря величественному шпилю, завершающему объем Главного здания, постройка устремляется вверх. Шпиль противопоставлен нижней части здания, увенчанной тяжеловесным карнизом.
Высота здания уменьшается по мере удаления от центральной части, при этом архитекторы сформировали локальные акценты в виде башен и украшений, которые визуально собирают здание в единое целое. И здесь без иерархии никуда: навершия на башнях профессорских корпусов сопоставлены с часовыми башнями, а те — с центральной башней высотного объема.
Издательство: Бомбора
Общежитие
Вторая, менее известная сущность Главного здания — жилая. Боковые крылья здания заняты огромным общежитием, а на концах этих крыльев — 12-этажные жилые башни для преподавателей. В этих частях декора уже сильно меньше; обычная рабочая обстановка, и хотя все сделано на совесть из качественных материалов, в 50-х это не считалось чем-то исключительным. Однако архитекторы встретили здесь множество нетривиальных задач: нужно было построить, по сути, небольшой поселок для десяти тысяч жителей. Комплекс МГУ стал первым советским кампусом — физтех и Академгородок еще ждали своей очереди.
Американский стажер в своем блоке. Конец 1950-х
В результате Главное здание имеет все необходимое для жизни: жилые ячейки студентов-аспирантов, просторные квартиры для преподавателей, кухни, столовые с буфетами и даже прачечные; разумеется, есть и аудитории всевозможных размеров, и библиотеки, спортзалы и бассейн. До сих пор рассказывают про студента, который, поступив на мехмат, в следующий раз вышел из здания уже с красным дипломом.
Впрочем, первую работу над ошибками пришлось провести уже через несколько лет после окончания стройки. Помимо инженерных проблем (барахлили часы в башнях, загорались носки на трубах парового отопления), пересмотрели и жилищные условия — как обычно, в сторону уплотнения. Аспирантов переселили в студенческие комнаты, а студентов по двое заселили в аспирантские. Ликвидировали романтические излишества вроде соляриев на верхних этажах профессорских башен — сотрудники университета нуждались в квадратных метрах. Были и другие мелкие корректировки, неизбежные в здании таких масштабов. Однако в целом общежитие Главного здания с 50-х годов не сильно изменилось и все еще используется по прямому назначению — там живут студенты и аспиранты МГУ.
Надо сказать, что идея превратить высотку номер один в банальное общежитие понравилась не всем, но, к сожалению, бóльшую часть здания было просто нечем занять — как вы помните, факультеты изо всех сил открещивались от высотных помещений. В результате партийным функционерам пришлось обосновать общежитие «намерением партии сделать учебу и личную жизнь студентов неразделимой», а инженерам и архитекторам — решить массу вопросов, возникших из-за совмещения жилой и учебной функций.
Взять хотя бы естественное освещение. В каждой студенческой комнатке должно быть как минимум одно окно. Это влияет на планировку: корпуса выходили длинными и вытянутыми, с огромными трехсотметровыми коридорами. Выход нашли, сделав корпуса в плане ломаными, с множеством изгибов; коридоры стали визуально короче, а в их изломах появилось место для кухонь и гостиных («рекреаций»), где студенты отдыхали от своих каморок.
И 8-метровые студенческие, и 12-метровые аспирантские комнаты попарно объединили в блоки (на каждый блок своя ванная и туалет). Аспирантские были побогаче обставлены (полноценный рабочий стол, тумбочка, три стула вместо двух), а также оснащены городскими телефонами. Правда, скоро на подстанции (университетский префикс 939) закончились номера, и телефоны из блоков убрали ради растущей университетской бюрократии.
Главное здание стало первым жилым зданием, которым серьезно занимались гигиенисты-антропологи: требовалось подсчитать, какая площадь будет достаточна для учебы, сна, приема гостей. Еще до начала стройки в будущем ботаническом саду собрали макеты студенческой комнаты и профессорской квартиры в натуральную величину, чтобы на месте проверять гипотезы конструкторов мебели. На тот момент компактная и трансформируемая мебель была в диковинку: до эпохи хрущевок оставалось еще несколько лет.
Планировка блоков и обстановка (за редкими исключениями) типовая: металлическая кровать (за аскетичный вид студенты прозвали ее «сани Ломоносова»), два стола (рабочий и обеденный), стулья, дубовый шкаф-секретер для книг и посуды, стенной шкаф. Все размеры дотошно рассчитаны: так, размер обеденного стола оптимален для одного человека, при этом он едва-едва проходит в дверь блока. Аналогично просчитан тяжеленный шкаф-секретер: он разбирается на части, каждую из которых могут нести два человека.
По обстановке комнат заметно, как архитекторы старались решить противоположные задачи удобства и стиля. С одной стороны, мебель сделана функциональной и по возможности компактной — во всех предметах встроены ящики и ящички (даже в обеденный стол), вместо распашных дверец в шкафах установлены «гармошки» (экономия пространства), стеклянные дверцы книжных полок поднимаются вверх и фиксируются на специальных шарнирах. С другой стороны, и стиль, в котором выполнена мебель, и материалы (массив ясеня, дуба и ореха) не допускают вольностей в трактовке: перед нами классический интерьер в духе сталинского времени.
Как и во всех домах 1940–50-х годов, потолки в студенческих комнатах довольно высокие — выше трех метров. Окна тоже очень высокие, и чтобы не карабкаться каждый раз на подоконник, для проветривания предусмотрена специальная заслонка под окном. Конструкция самогó окна впечатляет: это единый блок почти два метра в высоту, который открывается единственной ручкой с помощью системы скрытых тяг внутри рамы, как в современных стеклопакетах.
Ванные комнаты у жильцов Главного здания очень маленькие, площадь — от силы пара квадратных метров, с душевым поддоном и раковиной. Впрочем, многим и горячая вода тогда была в диковинку, не говоря про душ с латунным смесителем или, скажем, полотенцесушитель.
Чтобы студенты отдыхали от своих клетушек и общались, не мешая соседям (стены из пазогребневых блоков весьма тонкие), в Главном здании предусмотрели общие гостиные («рекреации»). В низких корпусах общежитий (Г, Д, Е, Ж) эти комнаты небольшие и находятся на всех этажах; в каждой — пианино, глубокие кожаные кресла, шахматный столик и телевизор. В высотных корпусах (Б, В) рекреации большие, двухэтажные: там можно проводить небольшие собрания или творческие вечера.
Помимо общих столовых, на каждом этаже общежития расположено несколько кухонь; они оснащались сдвоенной раковиной, газовыми плитами, титаном (кипятильником) и доской для глажки. В высотных корпусах есть и магазины, и прачечные, и буфеты.
Оформить предварительный заказ книги можно по ссылке
Вам может быть интересно:
Больше текстов о политике и обществе — в нашем телеграм-канале «Проект «Сноб» — Общество». Присоединяйтесь