Что было с пленными немцами после окончания войны

Как возвращали немецких военнопленных

4 мая 1950 года было объявлено, что завершена репатриация всех немецких военнопленных, которые были захвачены в ходе войны. Всего было возвращено 1939063 военнопленных. Последняя группа состояла из 17538 человек.

Судьба-злодейка

Еще осенью 1941 года многие немецкие солдаты мечтали о скором прохождении парадным маршем по Красной площади. Действительность оказалась намного страшнее и кардинально отличалась от того, что предполагалось в начале кампании. Все планы немцев начали рушиться под Москвой, а после Сталинграда военная машина Германии покатилась назад. Потери военнослужащих были большими со всех сторон, но уже с декабря 1941 года у немцев появилась новая графа потерь – военнопленные. Точное количество военнопленных немцев неизвестно до сих пор. По нашим источникам, их было 2389560, а по немецким – 3486000. Разница большая, почти в миллион человек, и объясняется это довольно просто: не было хорошо отлаженного учета военнопленных. Да и немцы предпочитали «прятаться», выдавая себя за лиц других национальностей.

Жизнь в лагерях, естественно, не была сладкой, здесь царила жестокая атмосфера борьбы за выживаемость. Чтобы хоть как-то улучшить свое положение, немцам приходилось отказываться от причастности к «титульной нации» страны-агрессора. Действительно, некоторые пленные из числа итальянцев, хорватов, румын имели хоть небольшие, но привилегии. Условия содержания в лагерях, конечно, были тяжелыми, но все же их нельзя сравнить с теми, что были в немецких лагерях. Классическое выражение, что статистика знает все, – прямое тому подтверждение. В фашистском плену погибло 58% русских, в нашем плену погибло только 14,9%. Мне как то довелось побывать в городе Елабуге, где в годы войны находился крупнейший лагерь НКВД №97, где содержались тысячи пленных немецких офицеров. Сейчас там осталось кладбище, на котором покоится прах сотен немецких офицеров (есть и могилы японских военнопленных). За кладбищем наблюдает Елабужский государственный музей-заповедник. Мне показали архивные документы, и они свидетельствуют, что здесь офицеры получали продуктовый паек, который в два раза превышал паек рядового жителя города.

Из записок пленного немецкого офицера, содержащегося в этом лагере, мы узнаем, что трижды в день они получали по 200 г черного хлеба, немного масла, соленую рыбу и несколько кусочков сахара, сладкий чай или солодовый кофе. Военнопленные получали мыло. Наши люди за такую же работу получали только 400 г хлеба и несколько вареных картофелин или соленых огурцов.

Новые строители социалистического отечества

Очень долго тема пленных немцев не афишировалась. Хотя все и так хорошо знали, что они трудились на советских стройках и даже поучаствовали в строительстве МГУ на Воробьевых горах. Рядом с моим домом у метро «Щукинская» долгое время существовал военный городок, построенный сразу после войны именно немецкими военнопленными. Домики были аккуратные, трехэтажные, в них заселяли демобилизованных военных. А где-то в восьмидесятые годы мне показали мощеную дорогу возле Петрозаводска, которая тоже была сооружена немецкими пленными. Поражало качество дороги, которое мало в чем уступало брусчатке на Красной площади. Печально было видеть, что ухабы, появлявшиеся со временем на дороге, местные власти исправить не могли и просто заделывали их землей. Конечно, ущерб народному хозяйству в годы войны был нанесен колоссальный, исправить и восстановить все в короткие сроки было очень сложно. Потому вся страна встала на восстановление народного хозяйства, и труд 3 миллионов военнопленных был очень даже кстати.

Фашисты и их пособники сожгли и разрушили 1710 городов и поселков, более 70000 деревень. Без крова остались 25 млн человек. Разрушены и разграблены 31850 промышленных предприятий. Отдельными строками в статистике учтены тысячи разрушенных совхозов, машинно-тракторных станций, железнодорожных станций, больниц и санаториев. Список можно продолжать и продолжать.

Но несмотря на самые пессимистичные прогнозы западных экономистов, страна уже к 50-м годам смогла практически выполнить план по восстановлению народного хозяйства. Скорость и эффективность восстановления народного хозяйства люди называли «сталинским экономическим чудом». Успехи в восстановлении страны позволили приступить к решению вопроса по возвращению немецких военнопленных домой.

Сразу надо отметить, что военнопленные начали уезжать сразу по окончании войны. Первыми уехали нетрудоспособные, больные и инвалиды. Все трудоспособные продолжали трудиться, восстанавливая то, что разрушили. Перспектив на скорую отправку домой не было у военных преступников и у эсэсовцев. Для них существовал трибунал, который и определял для них сроки тюремного заключения или приговаривал к высшей мере наказания.

В стране существовал утвержденный график по репатриации немецких граждан. Но были и те, кто смог вернуться в Германию только в 1955 году. Здесь были учтены их «особые заслуги».

Р.S. Путь домой

Отъезжающим в Германию бывшим военнопленным предоставляли вагоны, которые были оборудованы печами, каждому выдавалось белье, мыло, табак, медикаменты. Немецкие ветераны вспоминали, что перед отправкой домой они даже покупали в СССР фотоаппараты и часы.

В заключение я хочу привести один анекдот, который недавно услышал. Одну очень пожилую немецкую пару спросили, какие самые счастливые годы были в их семейной жизни? Глава семьи после раздумий ответил: «Годы, проведенные в плену в СССР».

Источник

Как пленных немцев возвращали домой: неизвестные факты

Далеко не все военнопленные вермахта вернулись в Германию после окончания Второй мировой войны. Путь домой для некоторых растянулся на долгие 10 лет. Многие из них, наверное, так и остались бы в СССР, если бы о них не вспомнили на родине.

Вернулись не все

Точных данных, сколько немцев побывало в советском плену, нет. По официальным советским данным, всего за годы войны в плен было взято 2 389 560 военнослужащих германской армии, из них 356 тысяч скончалось. По немецким подсчетам, число военнопленных достигало 3,5 млн. человек, число умерших – 1,2 млн. Куда более согласованные данные по высшему командному составу вермахта. Всего через советский плен прошли 376 немецких генералов, из них 277 вернулись на родину, 99 умерли (18 были казнены как военные преступники).

Самым активным периодом возвращения немецких военнопленных на родину стали годы с 1945 по 1948-й. Тогда в Германию было отправлено свыше миллиона человек: в основном это больные и нетрудоспособные немцы. С начала 1950-х этот процесс практически прекратился, несмотря на договоренности между СССР, США и Великобританией о передачи Германии всех немецких военнопленных. По заявлению советского правительства, в СССР еще оставалось около 13,5 тысяч бывших немецких военных.

По некоторым данным, из числа тех немецких военнопленных, кто покинул советские лагеря в первые годы после окончания войны, примерно 35 тысяч так и не попали в Германию. Практически все они числятся без вести пропавшими. Очевидно, многие погибли во время переездов – от голода, болезней или последствий ранений. Но возможно часть из них решила остаться в Советском Союзе и начать новую жизнь.

Ультиматум

8 сентября 1955 года в аэропорту Внуково приземлился самолет Люфтганзы с внушительной западногерманской делегацией на борту, возглавляемой канцлером Конрадом Аденауэром. Другая часть делегатов в это же время приехала в Москву специальным поездом. Всего из ФРГ в СССР прибыл 141 человек. Для Бонна главной целью поездки была не просто нормализация отношений между ФРГ и СССР, но и возвращение на родину остававшихся в советских лагерях немецких военнопленных.

Аденауэр сразу заявил, что без решения вопроса по военнопленным установление дипломатических отношений не представляется возможным. Хрущев был также категоричен: сначала устанавливаем дипотношения, а затем возвращаем военнопленных. Решение вопроса затянулось – лишь на четвертые сутки переговорного процесса пришли к компромиссу: ФРГ подписывает двусторонние соглашения в обмен на устное обещание советского правительства освободить всех военнопленных.

Правда канцлер потребовал, чтобы заверение Никиты Хрущева было повторено председателем Совета Министров СССР Николаем Булганиным для представителей прессы. Так и случилось. 23 сентября бундестаг ратифицировал установление дипломатических отношений между ФРГ и СССР, а на следующий день Президиум Верховного Совета СССР издал Указ «О досрочном освобождении и репатриации немецких военнопленных, осуждённых за военные преступления». Первые поезда с бывшими военнопленными отправились в Германию уже через неделю, последний эшелон прибыл в Берлин 16 января 1956 года. В результате на родину вернулись почти 14 тысяч немцев.

Дорога на Берлин

Этапность возвращения немецких военнопленных домой попадала под четкие критерии. Сначала уехали инвалиды, а также все, кто имел серьезные проблемы со здоровьем, затем военные, не служившие в карательных органах и имевшие звание не выше капитана, за ними на родину отправились немцы, открыто выразившие антифашистские настроения.

Транзитным пунктом для всех ехавших с Востока была Москва. Но сперва бывшие солдаты рейха, которым требовалась медицинская помощь, проводили несколько дней в столице под надзором врачей. Затем военнопленных везли на Белорусский вокзал, где их ждал товарный состав с вагонами, выстеленными соломой. А дальше – дорога на Берлин.

Судя по всему, военнопленные немцы неоднократно получали обещания, что их в скором времени освободят. Но многим пришлось ждать еще не один год. Впрочем, иногда решение об отправке принималось в считанные часы. Бывший офицер люфтваффе Генрих фон Айнзидель в своем дневнике описывает, как в лагерь неожиданно нагрянул дежурный и приказал в течение получаса со всеми вещами быть готовым для перевозки.

«Ждал ли меня поезд на восток? Как знать! Были возможны любые варианты, от Сибири до Германии. В комендатуре начальник лагеря сообщил мне, что через четыре дня я буду в Германии. «Кое-кто обещал мне это еще два года назад!»», – писал бывший военнопленный. Советский офицер сдержал свое слово: вскоре Айнзидель уже мчался на поезде по германским дорогам.

Очевидцы вспоминают, что всех прибывавших домой немецких военнопленных встречали не как преступников, запятнавших свою честь злодеяниями на советской земле, а как героев, вырвавшихся из застенков сталинских лагерей. «И это было возмутительно», – писал Карл Штенцель, переживший ужасы нацистских концентрационных лагерей. Впрочем, правительство новой Германии воздало «героям» по заслугам: многие из них провели остаток своей жизни в тюрьме.

Трудности адаптации

В Германию возвращались искалеченные войной физически и морально бывшие вояки Гитлера. Их ждала уже совершенно другая страна, разрушенная бесконечными бомбардировками, но очищенная от нацистской идеологии. Им нужно было привыкать жить в непривычных для себя условиях, чтобы стать полноценными членами общества.

Многие возвращенцы жаловались на то, что их преследовали ночные кошмары. Содержание снов на удивление было у всех похожим. Им снилось, что они прибыли в Германию по увольнительной и скоро им снова предстоит вернуться в советские лагеря. Освобожденный из плена в 1949 году К. Фрицше признавался, что ему регулярно снился один и тот же кошмар, «будто я нахожусь дома, но точно знаю, что из плена попал сюда по временной увольнительной. Выход из положения ищу в бегстве, но куда бы я не бежал, путь мой везде преграждают чудовища в человеческом облике, держащие винтовку с примкнутым штыком».

Годами живших в стесненных условиях, буквально бок о бок с сослуживцами, бывших военнопленных тяготило долгое нахождение в обществе, даже в кругу семьи. Они постоянно испытывали непреодолимое желание уединиться или минимизировать контакты с близкими. Большинство репатриантов категорически отказывалось обсуждать темы, связанные с войной и лагерной жизнью.

Рубеж 1940-50-х годов в Германии был отмечен ростом женской эмансипации. Многие жены за годы отсутствия мужчин научились жить самостоятельно, поэтому стремление фронтовиков вернуть главенство в семье нередко наталкивалось на серьезный отпор со стороны слабой половины. Послевоенное время в Германии вошло в историю рекордным числом разводов, что особенно было характерно для ее западной части. Исследовательница Ф. Шнайдер отмечает, если в восточной зоне оккупации в 1946 году было зафиксировано 37 909 разводов, то в западной зоне оккупации их число достигало 87 013 тысяч.

Разные судьбы

Данные по разводам свидетельствуют о том, что в ГДР и ФРГ ресоциализация бывших военнопленных проходила по-разному. Сортировочным пунктом, откуда в зависимости от прописки или иных обстоятельств репатриант мог попасть либо в восточную, либо западную зону оккупации был особый лагерь МВД N69 во Франкфурт-на-Одере.

Тот, кто оставался на территории подконтрольной СССР обязан был пройти лагерный карантин, получить свидетельство освобождения из плена и встать на учет в органах внутренних дел, чтобы власти могли отслеживать его перемещение. Дальше на репатрианта заводилась медицинская карта, после чего он мог подавать заявление в службу занятости, чтобы до получения работы рассчитывать на продуктовые пайки.

В ГДР вернувшимся из плена солдатам было легче устроиться на работу: Восточная Германия сильнее Западной пострадала от последствий Второй мировой войны, а поэтому там требовалось большое количество рабочих рук для восстановления разрушенной инфраструктуры. В ФРГ напротив многие репатрианты вынуждены были пополнить ряды безработных, которые еле сводили концы с концами. Им выдавали по 80 марок, а дальше – выживай как можешь. Их положение улучшилось лишь в 1950 году, когда правительство приняло «Закон о мероприятиях по оказанию помощи лицам, вернувшимся на родину».

Впоследствии репатрианты, попадавшие в западную зону оккупации, могли рассчитывать на внушительную денежную компенсацию от властей. Бывший военнопленный вермахта Ганс Моэзер негодовал, почему Германия не выплачивает аналогичные компенсации бывшим советским военнопленным, ведь они этого ждали. «Это особенно возмутительно! Надеюсь, что своим скромным пожертвованием я внесу небольшой вклад в смягчение этой моральной травмы», – писал Моэзер.

С середины 1950-х годов стал намечаться серьезный экономический разрыв между Западной и Восточной Германией. В ФРГ были лучше условия труда, выше заработная плата, шире ассортимент товаров в магазинах и в целом иной уровень качества жизни. Теперь многие репатрианты, осевшие в ГДР, мечтали перебраться в зону оккупации союзников, куда их манила жажда свободы и материального изобилия.

Источник

В плену у русских: Что немецкие военнопленные вспоминали о годах, проведенных в СССР

Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.

Тяготы первых пленных

Порядок обращения с пленными в начале Второй мировой регулировался Женевской конвенцией 1929 г., которую СССР не подписал. При этом, что парадоксально, советский лагерный режим куда более соответствовал прописанным женевским положениям. Факт тяжелых условий жизни немецких военнопленных никто не скрывает, но эта картина не идет ни в какое сравнение с выживанием советских граждан в немецких лагерях.

По статистике, в фашистских застенках погибли как минимум 40% плененных русских, немцев же в советском плену погибло не более 15%. Конечно, первым немецким военнопленным приходилось несладко. В 1943-м, после Сталинградской битвы, около 100 тысяч захваченных немцев были в ужасающем состоянии. Обморожения, гангрены, тиф, педикулез, дистрофия – все это способствовало тому, что многие из них скончались еще при переходе к местам заключения. Позже это назовут «маршем смерти». Суровая атмосфера царила и в лагерях того периода. Но на то были свои причины. Провианта не хватало даже гражданскому населению, все отправлялось на фронт. Что уж там говорить о пленных фашистах. День, когда им выдавали хлеб с пустой похлебкой, считался удачным.

Послевоенная оттепель

Значительно улучшилось положение пленных по окончании Великой Отечественной. После победы русских на территории Советского Союза осталось как минимум 2,5 миллиона немецких военных. Их теперешняя лагерная жизнь мало чем отличалась от заключения «своих». По сей день относительно содержания германских военнопленных высказываются мнения о чересчур мягком подходе советского режима. В суточный паек вчерашнего противника входил установленный набор продуктов: хлеб (после 1943-го норма практически удвоилась), мясо, рыба, крупа, овощи или как минимум картофель, соль, сахар. Больным пленным и генералам полагался увеличенный паек. Если каких-то продуктов недоставало, их заменяли хлебом. Сознательно же узников не морили голодом, такой подход в советских лагерях не практиковался. В СССР вполне сносно выполнялся приказ, касающийся сохранения жизней немецких солдат.

Оплачиваемый труд пленных

Подобные достижения также давали дополнительные привилегии. Именно тогда в советской среде стала нарицательной трудовая дисциплина немцев. Обо всем, возведенном их руками, до сих пор, имея в виду высокое качество, говорят: «Это немецкая постройка». Руками пленных, годами живших бок о бок с гражданами Советского Союза, правда за колючей проволокой, в скорые сроки и с высоким качеством возводились объекты важного промышленного и хозяйственного значения.

Немцев привлекали к восстановлению разрушенных за военное время заводов, плотин, железных дорог, портов. Военнопленные восстанавливали старые жилые дома и строили новые. К примеру, с их помощью построен главный корпус МГУ, целые районы того же Екатеринбурга возведены руками немцев. В их рядах особо ценились высококвалифицированные специалисты в различных областях, доктора наук, инженеры. Благодаря их знаниям внедрялись важные рационализаторские предложения.

Воспоминания

Доходчиво проливают свет на события того периода опубликованные в Германии воспоминания и письма бывших военнопленных. По свидетельствам узника Ганса Моэзера, особо поразительным ему показалось отношение советских людей к немцам, пришедшим в СССР как враги. Он приводит факты человечности даже со стороны надзирателей, позволяющих в сильные морозы не покидать стены лагеря немцам, не имеющим достаточно теплой одежды. Рассказывал Моэзер и о еврейском враче, старательно спасавшем жизни тяжелобольных пленных. Вспоминал о старушке на вольском вокзале, смущенно раздающей немцам соленые огурцы.

Положительно отзывался о лагерной жизни и Клаус Майер. По его свидетельствам, качество питания заключенных немногим уступало рациону охранников. А за перевыполнение рабочей нормы к обычному рациону всегда подавали «десерт» в виде увеличения порции и табака. Майер утверждал, что за прожитые в СССР годы он ни разу не столкнулся с откровенной ненавистью русских к немцам и попытками отыграться за их грехи вопреки установленным порядкам. Запомнилась Майеру маленькая лагерная библиотека, где на сбитых на скорую руку деревянных полках стояли томики немецких классиков Гейне, Шиллера и Лессинга.

Благодарные свидетельства приводит немец Йозеф Хендрикс, который до возвращения домой сохранил дорогие сердцу наручные часы. Как правило, такие вещи у пленных отбирали. Как-то в Красногорске заметивший спрятанные в голенище сапога часы советский лейтенант задал Йозефу вопрос: «Зачем прятать часы от цивилизованных людей?» Узник растерялся и не нашел ответа. Тогда русский молча ушел и вернулся со справкой, в которой часы фиксировались как моя личная собственность. После этого немец мог открыто носить часы на руке.

Может быть, потому некоторые военнопленные отказывались уезжать из СССР, создавая семьи и заводя детей? Когда-то очень давно их соотечественники тоже приезжали в эту северную далёкую страну, а их потомки живут с нами и сегодня.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

Источник

Каждый третий немецкий военнопленный не вернулся из СССР

Госвермахтстрой

Чего только не предпринимали оказавшиеся в плену солдаты и офицеры вермахта, чтобы поскорее улизнуть из СССР. Выдавали себя за румын и австрийцев. Пытаясь заслужить снисхождение советских властей, они поступали на работу в милицию. А тысячи немцев даже объявили себя евреями и уехали на Ближний Восток укреплять армию Израиля! Понять этих людей немудрено – условия, в которых они оказались, были не сладкими. Из 3,15 млн немцев треть не пережила тягот плена.

Всех германских военнопленных, находившихся на территории СССР, не пересчитали до сих пор. И если в Германии с 1957 по 1959 год изучением их истории занималась правительственная комиссия, выпустившая в итоге 15-томное исследование, то в Советском Союзе (и позже в России) тема пленных солдат и офицеров вермахта, кажется, не заинтересовала вообще никого. Историки отмечают, что чуть ли не единственным советским исследованием такого рода стала работа Die Deutschen Kriegsgefangenen in der UdSSR Александра Бланка – бывшего переводчика генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса. Но казус в том, что «советское исследование» было издано… в Кёльне в 1979 году на немецком языке. А «советским» оно считается лишь по той причине, что было написано Бланком во время его пребывания в СССР.

по данным ГУПВИ на сентябрь 1945 года, 600 тыс. немцев были «освобождены на фронте, без передачи в лагеря» – вот только каким образом их «освободили»? Разумеется, всех их на самом деле «вывели в расход»

Наиболее заслуживающей доверия отечественные историки признают позднюю статистику Тюремного управления МВД. Из неё следует, что советскими войсками с 22 июня 1941 года по 17 мая 1945 года были взяты в плен 2 389 560 «военнослужащих немецкой национальности» (считали именно по национальной принадлежности, почему – неизвестно). Среди этих военнопленных было 376 генералов и адмиралов, 69 469 офицеров и 2 319 715 унтер-офицеров и солдат. Были ещё 14 100 так называемых военных преступников – предположительно, эсэсовцев. Они содержались отдельно от остальных, в спецлагерях НКВД, не входивших в систему УПВИ-ГУПВИ. По сей день их судьба достоверно неизвестна: архивные документы засекречены. Есть данные, что около тысячи военных преступников в 1947 году приняли на работу в Комитет информации при Совете министров СССР – структуру, объединившую внешнеполитическую и военную разведки. Чем они там занимались – военная тайна.

Певица Zivert отказалась от выступления на корпоративе в турецком Бодруме, за которое предварительно получила гонорар в размере 12 тысяч евро. Деньги организаторам она не вернула, пишет Mash.

Пленных расстреливали, но без огласки

Расхождение в советской и немецкой цифири – примерно 750 тыс. человек. Согласитесь, впечатляющее число. Правда, по данным ГУПВИ на сентябрь 1945 года, 600 тыс. немцев были «освобождены на фронте, без передачи в лагеря» – вот только каким образом их «освободили»? Сложно поверить, что советское командование за здорово живёшь возвращало вермахту пленённых солдат сотнями тысяч. Разумеется, всех их на самом деле «вывели в расход». Но, поскольку пленных расстреливать не полагалось, в советских статотчётах завели графу «освобождённые на фронте». Если внимательно изучить сводки первых двух лет войны, ситуация с казнёнными втихаря пленными становится очевидной. К примеру, на 1 мая 1943 года попавшими в плен числились 292 630 военнослужащих вермахта и их союзников. Но, по состоянию на тот же срок, 196 944 человека из них уже считались «умершими»! Вот это смертность – из каждых трёх пленных выжил только один! Такое ощущение, что в советских лагерях свирепствовали бесконечные эпидемии. Впрочем, нетрудно догадаться, что на самом деле пленных, конечно, расстреливали. Справедливости ради стоит отметить, что немцы тоже не церемонились с нашими пленными. Из 6 206 000 советских военнопленных казнены были 3 291 000 человек.

Пленных советских солдат, как известно, немцы кормили так называемым русским хлебом – запечённой смесью, наполовину состоявшей из очисток сахарной свёклы, на четверть из целлюлозной муки и ещё на четверть – из нарубленных листьев или соломы. Зато в советских лагерях пойманных фашистов откармливали, как поросят на убой. Солдатам в сутки скармливали полбуханки ржаного хлеба, полкило варёного картофеля, 100 граммов солёной селёдки и 100 граммов варёной крупы. Офицерам и «истощённым солдатам» ежедневно полагались сухофрукты, куриные яйца и сливочное масло. В их суточные пайки также входили мясные консервы, молоко и пшеничный хлеб. В конце 40-х унтер-офицеров приравняли к солдатам – оставили им офицерский паёк, но заставили ходить на работу (офицерам работать не полагалось). Не поверите, но немецким солдатам даже позволялось получать из Германии посылки и денежные переводы, причём их суммы ничем не ограничивались. Не жизнь – сказка!

Немецкими офицерами «укрепили» армию Израиля

После окончания войны на родину вернулись порядка 2 млн немцев. Примерно 150 тыс. человек остались в СССР (официальная статистика 1950 года при этом сообщала, что в Союзе осталось всего 13 546 немцев: позже оказалось, что пересчитали лишь тех, кто на тот момент находился в тюрьмах и следственных изоляторах). Известно и то, что 58 тыс. немецких военнопленных изъявили желание уехать в Израиль. В 1948 году не без помощи советских военных инструкторов стала формироваться армия еврейского государства (ЦАХАЛ), и её создатели – друг детства Феликса Дзержинского Лев Школьник и Исраэль Галили (Берченко) – предложили пленным немцам свободу в обмен на воинский опыт. Причём точно так же, как и этническим русским офицерам ЦАХАЛ, немцам пришлось менять свои имена и фамилии на еврейские. Предполагали ли солдаты вермахта, направляясь на войну с «жидами и комиссарами», чем закончится их поход?

По статистике Тюремного управления МВД СССР, с 22 июня 1941 года по 2 сентября 1945 года в советском военном плену помимо 2 389 560 немцев побывало 639 635 японцев (а по данным НКВД 1946 года – 1 070 000. И кому прикажете верить?). Кроме них вкус советских лагерных пайков узнали более полумиллиона венгров, 187 370 румын и 156 682 австрийца. Среди военнопленных союзных гитлеровцам армий нашлось 10 173 еврея, 12 928 китайцев, 3608 монголов, 1652 люксембуржца и даже 383 цыгана.

Всего в СССР насчитывалось 216 лагерных управлений и 2454 лагерных отделения, в которых размещались военнопленные. Также для них было создано 166 рабочих батальонов Красной армии и 159 госпиталей и мест отдыха.

В Советском Союзе пленные немцы использовались на строительных работах. Так, в Москве их руками были возведены целые микрорайоны, а во многих городах построенные пленными кварталы до сих пор в обиходе именуют немецкими.

Источник