Что важнее пушки или масло
А. Что важнее: пушки или масло?
Обратите внимание на следующие аспекты проблемы:
· Экономическая теория утверждает, что все точки на кривой производственных возможностей являются Паретто-оптимальными. То есть каждая из комбинаций пушки/масло считается наилучшей. Почему экономисты так странно определяют понятие оптимума?
· Роль ограниченности ресурсов в экономике и необходимость выбора.
· Существует ли объективно оптимальная пропорция производства благ? В частности, согласились ли бы вы с тезисом «Масло важнее пушек» в канун Второй мировой войны? Или с обратным постулатом «Пушки важнее масла» для СССР конца 70-ых годов (эпоха ввода войск в Афганистан)?
· Какая пропорция пушек и масла нужна современной России?
· Если пропорции производства должны быть разными в разных ситуациях, то как определить, оптимальны ли они в конкретном случае?
· Продумайте эту же проблему для пары «потребительские товары — инвестиционные товары». Можно ли предложить для этого случая критерий выбора самого лучшего их сочетания?
За данным выказыванием стоит проблема в необходимости выбора одного из двух товаров: пушек либо масла. Истоки это высказывание берёт из первой фундаментальной проблемы экономики: то производить. Выбор одного товара подразумевает ограниченность другого, ведь чем больше общество будет производить пушек, тем меньше оно произведет масло. Различные комбинации выбора содержит в себе сама кривая производственных возможностей.
Точка А отображает компромиссные варианты производства и масла, и пушек, тогда когда точка М отображает недоиспользование экономического потенциала общества. Это происходит в случаях с остановкой предприятий, неэффективным государственным регулированием экономики, безработицей, структурными изменениями. Что касается точки В, то она предполагает экономический рост, НТР, увеличение экономического потенциала. Только при достижении этих условий и будет достигнута точа В.
Экономисты определяют понятие оптимума исходя из ситуации, характерной для данного времени. А на изменение ситуации влияют множество факторов, как-то: экономические, политические, исторические, социальные и др.
Таким образом, я не соглашаюсь с тезисом «Масло важнее пушек» в канун Второй мировой войны, так как в то время людям было необходимо основательное вооружение, оборудование для уничтожения врага, и соответственно пушки играли одну из главных ролей в победе русского народа. Также мною опровергается тезис «Пушки важнее масла» для СССР конца 70-х годов, так как не было необходимости в приобретении пушек, когда люди жили впроголодь без основных продуктов пропитания. Следовательно, определить, оптимальны ли пропорции производства в конкретном случае, возможно только при оценке общего состояния населения: удовлетворяет ли его данная ситуация, возможно ли реализовать функционирование населения, каким образом данное распределение товаров влияет на другие аспекты жизни населения, политические вопросы, проблема необходимости выбора и т.д.
Подобно этому примеру можно продумать эту проблему для пары «потребительские товары – инвестиционные товары». На кривой производственных возможностей может реализоваться всего лишь один вариант, соответствующий фактическому выбору общества. Опять же, если общество решит больше выпускать потребительские товары, причём максимально много, то оно полностью сократит выпуск инвестиционных товаров, и наоборот. Но, по моему мнению, предложить критерий выбора самого лучшего их сочетания невозможно, так как обществу необходимы и инвестиционные товары, и потребительские. Другой вопрос – в каком количестве. И опять же это зависит от данной ситуации, от нужд населения.
Далее считаю важным отметить, что большую роль играет ограниченность ресурсов и необходимость выбора. Ограниченность ресурсов, несомненно, влияет на приоритеты общества. Так, при недостатке молока страна не сможет выпустить задуманное количество масла, даже если нуждается в нём. Либо при ограниченности чугуна общество не сможет произвести ранее запланированное количество пушек в разгар Мировой войны. В таком случае. Я считаю необходимо воспользоваться заменителями материалов или заменить саму продукцию. В противном случае прекратить производство.
Необходимость выбора – условие, которое толкает потребителей приобретать товары. Соответственно, эти два условия являются фундаментальными в определении экономической теории. Ведь экономическая теория – наука, изучающая выборы, которые люди совершают, используя ограниченные ресурсы.
Таким образом, именно экономическая теория занимается решением вопроса: «Что важнее: пушки или масло?» В наше время нельзя сказать, что возможно производство всех благ в нужном количестве. В первую очередь здесь играет роль ограниченности ресурсов. Также должны учитываться нужды и потребности самого населения, ведь пропорции производства будут не оптимальны, если во время войн производить масло, а во время голодовки – пушки.
Итак, я считаю, что производство пушек либо масла зависит от конкретной ситуации, от природных ресурсов, их богатства, разнообразия, разработанностью и эффективностью использования; от предпринимательской инициативы нации, благодаря которой расширяется национальное производство. Также от размера капитала, эффективности его использования, способности техники к его увеличению; от технологий, их развитости, возможности создавать или применять новые технологии; от трудовых ресурсов, их численности, уровнем образования и квалификации работников и многого другого.
Мною подведён итог: общество само решает, что ему лучше производить, исходя из собственных интересов, экономических фактов, методов и возможностей использования этой продукции в будущем.
О пушках и масле.
Удивительным образом, дискуссия под постом «И еще один вопрос, который либералам не задают..» показала не только поразительную безграмотность массы, но, главное абсолютную неспособность не то что развернуто ответить на вопрос, но даже осознать в чем его смысл!
«Особо умные» вспомнили умные слова типа «целевая функция», которую, якобы надо определить, хотя она однозначно определена в самом вопросе: что минимизируем (или максимизируем) – это и есть целевая функция. То есть целевая функция в данном случае определена тупо как количество танков и задача состоит в том, чтобы эту целевую функцию минимизировать.
Кто-то остроумно заявил, что если нужно много пушек, а масла при этом мало, то надо менять систему. Как будто кривая производственных возможностей СЕГОДНЯ при данной «мощности» экономики определяется системой и системой же определяется минимальное количество пушек.
То есть, каша в голове у большинства полнейшая и полная неспособность задуматься над проблемой. Разочаровало, конечно. Думал, все же, будет лучше. Хотя в последнее время появилось несколько комментариев со светлыми, в целом правильными, мыслями.
Ну да бог с ним. Сначала поговорим о связи задачи с реальность.
Прежде всего, что следует понимать мод «маслом» и что под «пушками»?
Наивные сразу схватились за вооружения.
На самом деле под «пушками» имеется в виду вовсе не только вооружения, но также любые инвестиции в любые непосредственно не потребляемые объекты, например, заводы, дороги, но и вооружения тоже. А под по «маслом» следует понимать все непосредственно потребляемое: еду, шмотки, услуги, типа парикмахерских, и т.д.
Почему такое деление имеет смысл? Скажем, фабрика, производящая обувь. Обувь же потребляется? – Тут фишка в разделении процессов по характерному времени: как правило потребление требует значительно меньшего времени, чем увеличение производственных возможностей. Грубо, говоря, сожрать бутерброд или сносить штаны можно существенно быстрее, чем построить заводы по производству металла для тракторов, которые позволят вырастить больше хлеба, самих тракторов и т.д. Именно поэтому функцию. производственных возможностей можно считать «здесь и сейчас» условно фиксированной.
Это условие можно так же выразить с помощью (1) следующим образом: M(P0-ax)>=M0 (3). Это уже второе ограничение на x, наряду с (2).
Что важнее: пушки или масло?
Автор: Пользователь скрыл имя, 26 Января 2011 в 16:24, сочинение
Описание работы
Этот вопрос не раз вставал в самые разные времена существования общества. Мы его рассматривали и на наших лекциях, но замечательность его определения в том, что однозначности( единственности) или же конкретики в ответе на этот вопрос просто не найти. Экономика- гуманитарная наука, но согласитесь, что и в математике есть тип решения определённых уравнений, схожих с выше поставленной проблемой, и это так называемые параметры. Знающим математику, но и обладающих представлениями в экономике, не сложно найти сходства в этих двух примерах, а именно: особенность решения этих задач зависит от определённых условий, то есть у определённого условия будет конкретное решение и соответственно ответ!
Работа содержит 1 файл
№1.docx
Этот вопрос не раз вставал в самые разные времена существования общества. Мы его рассматривали и на наших лекциях, но замечательность его определения в том, что однозначности( единственности) или же конкретики в ответе на этот вопрос просто не найти. Экономика- гуманитарная наука, но согласитесь, что и в математике есть тип решения определённых уравнений, схожих с выше поставленной проблемой, и это так называемые параметры. Знающим математику, но и обладающих представлениями в экономике, не сложно найти сходства в этих двух примерах, а именно: особенность решения этих задач зависит от определённых условий, то есть у определённого условия будет конкретное решение и соответственно ответ!
Чтобы постараться ответить на этот вопрос рассмотрим конкретный пример, ведь теория неразрывно связана с практикой, как ни крути: мы живём в XXI веке, прогресс стремительно ворвался в наши дома, офисы, учебные заведения(список можно продолжать) и продолжает покорять наше воображение. Особенно это коснулось страны Запада. Детей уже не удивишь компьютерами, они сейчас уже почти у каждого, телефоны так же уже не роскошь, а незаменимый атрибут каждого, пусть и не самый «навороченный», выражаясь молодёжным сленгом. Сейчас мало кто голодает, если сравнивать с более ранним этапом развития нашего государства, страны и общества в целом. Конечно этот вопрос тоже остаётся открытым, ведь я мало что знаю про развивающиеся страны. Но рискну предположить, что ныне наша страна находится в неком равновесии ( конкретно по отношению к «пушке» и «маслу»).Так сказать самом оптимальном положении: имея запас средств защиты( погружаясь всё больше в неизведанное будущее и учитывая запасы природных ресурсов у себя и других странах, нам просто необходимо защищать свои границы), люди в нашей стране всё же позволяют себе элементы роскоши, каждый по-своему естественно( тут подразумевается «масло»). Но в последнее время я обратила внимание на то, как государство использует разные «ухищрения» так сказать, чтобы границы нашей необъятной родины были лучше охраняемы, ведь если подумать, мало кому хочется отдавать в казну личное время, так сказать на всеобщее блага, ныне человек обеспокоен лишь личным благополучием. Я думаю, что многие заметили эти самые ухищрения за прошедшие годы: уменьшение срока службы( это более оптимистичный срок для ребят), появление службы по контракту, причём за очень приличные суммы, перевооружение армии, уменьшение списка, по которому можно грубо говоря «откосить», причём одни факты вытекают из других. Россия выделяет на всё это огромнейшие средства финансирования( у меня в сочинение под всем этим подразумеваются « пушки»).
Но если пройтись по станицам истории и заглянуть в более ранние этапы развития, то всё больше и больше ловишь себя на мысли что пример с параметрами работает и всё зависит от социально-политического положения. Ведь во время военный действий правительство не только сокращает производство одежды, еды и прочих продуктов для нормальной жизнедеятельности мирного общества, но и агитирует их делиться с военными ( одеть, обуть, обеспечить нормальным вооружением, накормить служащих на первом месте, когда в большей степени от них зависит жизнь остальных, но это не так просто).До сих пор держу в памяти рассказы бабушки о том, как они практически всё отправляли на фронт, пусть это было и не значительные вещи( молочные продукты, картофель, шерстяные носки и прочую одежду), но это как никогда отражает важность «пушки» для того периода времени! И ведь не зря! Потом же постепенно, не сразу, роль первого вытеснило второе! И на наше время пришлось некое их равновесие, а так как это один из самых оптимальных вариантов, то нам просто повезло…
Исходя из всего этого, я вновь убедилась, что всему своё время!
Пушки или масло — выбор между вооружением и потреблением
«Да такие люди, да в таком государстве, как Россия, не имеют права плохо жить», — говорил Виктор Черномырдин. Пусть это будет эпиграфом к нашей статье. Социологические опросы показывают, что подавляющее большинство россиян одобряет присоединение Крыма, об этом же говорит и возросший рейтинг президента Владимира Путина. Однако сознают ли наши граждане все ( включая отдаленные) последствия этого события? Представляется, что у них не было возможности полностью понять « цену» Крыма, поскольку ее публичное обсуждение в основном свелось к частному вопросу о санкциях. Попробуем хотя бы частично восполнить это упущение.
Санкции, которые до сих пор ввели власти США и ЕС, вряд ли ощутимо скажутся на нашей экономике. Против более серьезных ограничительных мер выступает западный бизнес, ведущий торговлю с Россией либо прежде инвестировавший в нашу страну и не желающий терять рынки сбыта и свои активы. Дополнительные расходы на интеграцию Крыма весомы, но все же не настолько, чтобы потопить нашу экономику. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что потери в конечном счете окажутся очень велики, просто механизм негативного влияния будет иным, а действие не ограничится месяцами или даже годами. Конечно, масштабы урона зависят от того, как далеко мы пройдем по тому пути, на который свернули, резко выдвинув на первый план геополитические задачи в ущерб интересам экономики.
Вероятно, один из главных мотивов наших действий в крымском вопросе — стремление продемонстрировать себе и остальному миру, что Россия остается сверхдержавой, способной определять глобальную повестку дня и вносить изменения в карту мира. Однако статус великой державы недешев — он требует серьезных расходов, причем не однократных, а постоянных. По данным Всемирного банка ( рассчитанным по единой методике и потому допускающим сопоставление между странами), военные расходы России в пропорции от ВВП в 2012 г. уже составляли 4,5% — почти вдвое выше среднего мирового уровня и среднего уровня по странам НАТО ( 2,5%). Закон о бюджете предусматривает дальнейший форсированный рост расходов на оборону: за 2014-2016 гг. они должны увеличиться на 61%, тогда как расходы на образованиеи здравоохранение растут лишь на 22-23%.
Безопасность за счет здоровья
Понятно, что большие военные расходы обеспечиваются либо за счет высоких налогов ( т. е. в ущерб развитию), либо за счет недофинансирования каких-то других направлений. Старые учебники экономики начинались со схемы « пушки или масло», наглядно объясняющей, что если страна вооружается, то у нее остается меньше ресурсов для потребления. Международные сопоставления позволяют быстро понять, чем мы жертвуем ради пушек: прежде всего, Россия сильно отстает по государственным расходам на здравоохранение. В прошлом году они составили 3,5% ВВП — почти вдвое меньше среднемирового уровня, который превышает 6% ВВП. Отстаем мы ( хоть и в меньшей степени) и по расходам на образование. Лично мне представляется, что нам имело бы смысл ограничить расходы на оборону и безопасность ( где мы тоже намного опережаем другие страны) и за счет этого больше тратить на образование и здравоохранение. По большому счету именно от качества человеческого капитала зависит будущее страны. По многим показателям мы здесь вообще не соответствуем положению развитой страны, находясь за пределами первой сотни мирового рейтинга. По данным ООН, Россия занимает 134-е место ( среди 207 стран) по продолжительности жизни, отставая от Бангладеш, Гватемалы, Гондураса и многих других слаборазвитых стран. Однако, в принципе, общество может решить, что статус великой державы для него важнее долгой здоровой жизни, — оно только должно сознавать реальную цену такого выбора.
Продолжение нынешней конфронтации с Западом неизбежно приведет к дальнейшему увеличению наших военных расходов. Ведь намного более развитая экономика позволяет, например, НАТО иметь ( в сопоставимых ценах) в семь раз большие, чем у России, военные расходы, несмотря на меньшую их долю в ВВП. Противостояние может поставить вопрос о необходимости стратегического паритета, что потребует очень серьезного перераспределения бюджетных ресурсов — многое из того, что сейчас работает на повышение уровня жизни и развитие, придется тогда перебросить на оборону. Причем, войдя в такую гонку, страна теряет возможность контролировать военные расходы — они уже определяются не реальными возможностями экономики, а нарастающими представлениями о внешних вызовах и угрозах. В результате рано или поздно экономика оказывается просто не в состоянии нести сверхдержавное бремя. Такой сценарий основывается отнюдь не на теории, а на реальном опыте СССР. Советскому Союзу удавалось сохранять относительную военную конкурентоспособность по отношению к Западу до тех пор, пока повышались цены на нефть и быстро росла экономика. Как только нефть начала дешеветь, а экономика затормозилась — обнаружилось, что ресурсов не хватает ни на военные расходы, ни на обеспечение повседневной жизни. Как не раз указывали экономисты, именно гонка вооружений, в которую вступил СССР, в конечном счете привела к тому, что наш президент назвал « величайшей геополитической катастрофой XX века». Стоит ли вновь вступать на этот путь?
Еще один мотив нашей политики в крымском вопросе, вероятно, основан на вере в то, что сильная страна может и должна действовать в сфере своих интересов, ни на кого не оглядываясь. Для отдельного человека такой подход может выглядеть привлекательно, по аналогии с известной моральной максимой « делай, что должно, и будь что будет». Вероятно, именно поэтому немало независимых людей подписало коллективное письмо в поддержку властей по крымскому вопросу. Однако такой принцип неприемлем, когда речь идет о судьбе целой страны — здесь необходимо сорок раз отмерить близкие и далекие результаты каждого шага.
Экономические последствия для нас во многом определяются тем, как действия страны воспринимаются инвесторами. Их при этом волнуют не моральные или правовые аспекты, а сугубо прагматические вопросы. С точки зрения бизнеса важно то, что Россия сделала совершенно неожиданный ход, резко изменивший весь экономический ландшафт: обменный курс, процентные ставки, фондовые индексы, доступность кредитов и т. п. К этому нужно добавить потенциальные последствия дополнительных санкций: кто сегодня может сказать, как дальше будет развиваться и чем разрешится ситуация в Восточной Украине, что будет с Приднестровьем? В результате отказ действовать в международных делах по общим правилам, каковы бы ни были причины, бизнес однозначно воспринимает как источник неконтролируемых, не поддающихся учету рисков, подрывающих инвестиционную привлекательность страны. Такие риски в исключительных случаях могут компенсироваться уникально высокой рентабельностью инвестиций — но не видно, каким образом можно получать сверхприбыли в стране с низкими темпами роста, слабеющей валютой, дорогими ресурсами и неблагоприятным деловым климатом. Развитие российской экономики оказывается тогда очень проблематичным. Во-первых, на риски отреагируют не только иностранные, но и российские инвесторы, в результате чего на долгие годы возрастет отток капитала. Во-вторых, прямые иностранные инвестиции — важнейший канал освоения наиболее современных и производительных технологий, без которых невозможно не только ликвидировать, а даже сократить наше отставание от ведущих стран мира.
Тот, кто хочет все сразу
Особняком здесь стоят США. Они нередко действуют на мировой арене, исходя из собственных представлений, не обязательно имея правовое обоснование, например в виде резолюций ООН. Иногда такое поведение создает для них локальные экономические проблемы ( например, война в Ираке стала источником серьезных бюджетных проблем), но все же не мешает США оставаться мировым экономическим лидером. Такая ситуация объясняется двумя факторами. Во-первых, США согласуют свои действия с другими ведущими странами, на долю которых приходится большая часть мирового производства ( только США и ЕС в сумме производят 45% глобального ВВП), поэтому они в любом случае не оказываются в экономической изоляции. Во-вторых, передовые позиции США в экономическом, финансовом и технологическом развитии обеспечивают им непоколебимое доверие инвесторов и тем самым устойчивость — все, например, помнят, что финансовый кризис, начавшийся на американском ипотечном рынке, парадоксально привел к бегству капитала в США.
Вывод состоит в том, что только высокоразвитая страна может ( с оговорками) без ущерба для себя действовать как сверхдержава. Иными словами, геополитические амбиции не должны опережатьэкономический потенциал страны. Этим принципом, судя по всему, руководствуется Китай, существенно укрепивший свою мощь, но не за счет наращивания военной нагрузки на экономику ( она остается ниже среднемировой), а благодаря уникально быстрому экономическому росту ( в 26 раз за 35 лет!). Китай, несомненно, имеет немалые геополитические притязания, однако реализует их постепенно, без резких движений, способных стать источником политической или экономической дестабилизации. Так, в 1997 г. Гонконг — через 155 лет после отторжения англичанами — официально вошел в состав Китая с условием ( неукоснительно соблюдаемым), что на протяжении 50 лет центральное правительство не будет вмешиваться в его управление и экономику. Китайцы явно помнят древнюю мудрость « тот, кто хочет все сразу, постепенно не получает ничего».
Ситуация в российской экономике еще в прошлом году резко ухудшилась. Рост замедлился почти втрое, инвестиции сократились ( причем в контролируемых государством естественных монополиях на 20%). В начале нынешнего года инвестиционный спад и отток капитала усилились. Пока правительство не только не внесло изменений в экономическую политику, адекватных масштабам проблем, но даже не выработало ясного объяснения причин торможения производства. Наиболее убедительным выглядит диагноз, поставленный Всемирным банком: он называет причиной торможения российской экономики « кризис доверия» со стороны бизнеса, что исключает надежду восстановить рост производства за счет поверхностных мер без изменения базовых условий — таких как участие государства в экономике и его отношения с бизнесом.
Проведенные недавно автором оценки долгосрочного потенциала роста российской экономики показали, что он лишь немного превышает 2% в год ( см. « Бессмысленный рост расходов» — « Ведомости» от 9.09.2013). С тех пор ухудшились прогнозы по ценам на нефть: вместо медленного повышения ожидается их постепенное снижение. В сочетании с дополнительными геополитическими рисками и вероятным ростом бюджетных расходов на оборону это выводит нас на траекторию роста не более 1% в год. Именно такой рост ожидается и в нынешнем году — если не будет новых оснований для оттока капитала и санкций. При более глубоком вовлечении России в конфликт на Украине неизбежен спад российского ВВП. Между тем мировая экономика, восстановившись от кризиса, ускорится — ее среднегодовой рост в ближайшие годы будет составлять 3,5-4%. Иными словами, Россия будет все больше отставать и от развитых, и от наиболее динамичных развивающихся стран, а доля российской экономики в мировом ВВП тогда снизится с прошлогодних 2,9 до 2% к 2020 г. и менее 1% к 2030 г. Соответственно, втрое упадет и наше реальное значение в мировой экономике и политике. В переводе на сегодняшнюю ситуацию это означало бы, что в мировой табели о рангах мы оказались несколько выше Венесуэлы и Аргентины ( 0,5 и 0,7% глобального ВВП), но ниже Турции и Индонезии ( 1,1 и 1,2%). Устраивает ли нас такая роль, отвечает ли она нашим амбициям?
Проблема не только в том, что при слабом росте экономика имеет ограниченные ресурсы для решения стратегических задач. Нужно также учитывать, что производство современных вооружений требует самых передовых технологий, а их использование — высококлассного образования. Отставание в развитии и образовании при невозможности закупить технику за рубежом неизбежно сделает армию неконкурентоспособной. Не было и не может быть сверхдержавы со слабой, недееспособной экономикой. Таким образом, на вопрос, пушки или масло, со временем может быть получен худший из возможных ответов: ни пушек, ни масла.
Этот прогноз невозможно ни игнорировать, ни обойти — законы экономики непреложны, как законы природы. Если в вопросах внутренней или внешней политики стороны могут долго — иногда десятилетиями — занимать диаметрально противоположные позиции, по-своему трактуя одни и те же факты, то экономические результаты объективно измеримы и в конечном счете ощущаются каждой семьей. Подтверждением может служить российская экономика в целом или проект, имеющий отчетливую геополитическую составляющую, — создание в Москве международного финансового центра. Экономика, задавленная грузом избыточного государственного регулирования и силового давления, остановилась, как только перестали расти цены на нефть.
Попытка построить финансовый центр, минуя создание базовых условий ( защита прав инвесторов, независимые суды, надежная инфраструктура), как и предсказывали независимые экономисты, провалились — за пять лет реализации проекта Москва перешла в рейтинге глобальных финансовых центров с 60-го ( среди 62 оцениваемых городов) на 73-е место ( правда, среди 83 городов).
Автор — президент Ассоциации независимых центров экономического анализа