что значит отмена обеспечительных мер
Отмена обеспечительных мер
Гражданско-процессуальное законодательство предусматривает возможность подачи лицом заявления на отмену обеспечительных мер. Вообще данные меры используются для того, чтобы ответчик никаким образом не смог скрыть свое личное имущество от взыскания (подробнее про порядок применения обеспечительных мер по ссылке). Такие применяемые меры могут стать причиной ареста собственности или запрета на использование имущества. Но бывают случаи, когда дело закрывается или возникают другие факты, которые вынуждают к тому, чтобы была проведена отмена обеспечительных мер.
Процедура отмены обеспечительных мер
Отмена обеспечительных мер довольно целесообразная, так как в таком случае никто не имеет права распоряжаться собственностью человека. Законы страны регламентируют данную возможность, поэтому все совершается на официальных правах.
Итак, для того чтобы отмена была рассмотрена, необходимо написать заявление об отмене обеспечительных мер, если дело уже рассмотрено или ходатайствовать в рамках дела с данной просьбой.
Подать заявление заинтересованная сторона может на таких этапах:
ВНИМАНИЕ: читайте также про обеспечение иска в арбитраже по ссылке на основной части сайта
Что должно содержаться в заявлении об отмене обеспечительных мер?
Помимо общих данных о заявителе, в документе должны быть перечислены конкретные меры, которые принимались в отношении ответчика, четко указанная причина, из-за которой нужно отменить обеспечительные меры.
К сожалению, суд может не только поддержать заинтересованную сторону и вынести свой вердикт в их пользу, но и высказать траты второй стороны на возражения на отмену обеспечительных мер (т.к. это является судебными расходами и подлежат возмещению с проигравшей стороны). Обычно это происходит в случае, если заявитель обратился со свой просьбой в неподходящее время, предоставил неполный пакет документов, совершил ошибку во время составления заявления либо вовсе не имел оснований для снятия обеспечения.
Кроме этого, если у суда нет необходимых фактов, которые доказывают неправоту их решения, то лицо тоже может получить отказ в отмене обеспечительных мер. Поскольку суд базируется на законах, Конституции РФ, основания отмены обеспечительных мер также соответствуют статьям, которые прописаны в законе и в таком случае дожидаться положительного решения суда нет смысла. На все эти моменты важно обратить пристальное внимание.
Полезно: смотрите ВИДЕО с советами адвоката по гражданским делам и пишите свой вопрос юристу в комментариях ролика на канале YouTube
Образец заявления об отмене обеспечения иска
В Чкаловский районный суд
г. Екатеринбурга
Истец:
Ответчик:
«Жилищно-строительный кооператив «Премьер»
Заявление об отмене обеспечительных мер по гражданскому делу
20.11.2012 г. Чкаловским районным судом было вынесено определение о принятии мер по обеспечению иска. Судья Мамулина О.И.
Истец: С.
Ответчик: Потребительский кооператив «Жилищно-строительный кооператив «Премьер»
В соответствии со ст. 144 ГПК РФ: «обеспечение иска может быть отменено тем же судьей или судом по заявлению лиц, участвующих в деле, либо по инициативе судьи или суда. Вопрос об отмене обеспечения иска разрешается в судебном заседании. Лица, участвующие в деле, извещаются о времени и месте судебного заседания, однако их неявка не является препятствием к рассмотрению вопроса об отмене обеспечения иска».
В настоящее время решение по делу вынесено (11.01.2013 г.) и вступило в силу, основания для обеспечения иска отпали.
На основании изложенного и руководствуясь ст. 144 ГПК РФ:
ПРОШУ:
Приложение:
Автор статьи:
© адвокат, управляющий партнер АБ «Кацайлиди и партнеры»
Обеспечительная мера в виде запрета на отчуждение (передачу в залог) имущества. Как оспорить?
Автор: Кислов С. С., эксперт информационно-справочной системы «Аюдар Инфо»
Налоговым органам предоставлено право принимать обеспечительные меры, позволяющие гарантировать исполнение решения, вынесенного по результатам налоговой проверки. Какие это меры? Можно ли доказать, что действия налоговиков не законны?
Нормы НК РФ о принятии обеспечительных мер
После вынесения решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения или решения об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения руководитель (заместитель руководителя) налогового органа вправе принять обеспечительные меры, направленные на обеспечение возможности исполнения указанного решения (п. 10 ст. 101 НК РФ). Для принятия обеспечительных мер руководитель (заместитель руководителя) налогового органа выносит решение, вступающее в силу со дня его вынесения и действующее:
до дня исполнения решения о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения или решения об отказе в привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения;
до дня отмены вынесенного решения вышестоящим налоговым органом или судом.
Обеспечительными мерами могут быть:
1. Запрет на отчуждение (передачу в залог) имущества налогоплательщика без согласия налогового органа. Запрет осуществляется последовательно в отношении:
транспортных средств, ценных бумаг, предметов дизайна служебных помещений;
иного имущества, за исключением готовой продукции, сырья и материалов;
готовой продукции, сырья и материалов.
Запрет на отчуждение (передачу в залог) имущества каждой последующей группы применяется в случае, если совокупная стоимость имущества из предыдущих групп, определяемая по данным бухгалтерского учета, меньше общей суммы недоимки, пеней и штрафов, подлежащей уплате.
2. Приостановление операций по счетам в банке в порядке, установленном ст. 76 НК РФ.
Приостановление операций по счетам в банке в порядке принятия обеспечительных мер:
применяется только после наложения запрета на отчуждение (передачу в залог) имущества и в случае, если совокупная стоимость такого имущества по данным бухгалтерского учета меньше общей суммы недоимки, пеней и штрафов, подлежащей уплате;
допускается в отношении разницы между общей суммой недоимки, пеней и штрафов, указанной в одном из названных решений, и стоимостью имущества, в отношении которого принято решение о запрете отчуждения (передачи в залог).
Таким образом, обеспечительные меры, в том числе в виде запрета на отчуждение (передачу в залог) имущества налогоплательщика без согласия налогового органа, как ограничивающие хозяйственную самостоятельность налогоплательщика, могут быть приняты только в том случае, если у налогового органа имеются достаточные основания полагать, что непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение решений. В связи с этим решение о принятии обеспечительных мер, как и любое другое решение налогового органа, должно отвечать установленным налоговым законодательством принципам обоснованности, мотивированности и законности, поскольку данное решение затрагивает права и законные интересы налогоплательщика.
К сведению: руководитель (заместитель руководителя) налогового органа вправе принять решение об отмене обеспечительных мер или решение о замене обеспечительных мер. Такое решение вступает в силу со дня его вынесения.
Пунктом 11 ст. 101 НК РФ установлено, что по просьбе лица, в отношении которого было вынесено решение о принятии обеспечительных мер, налоговый орган вправе заменить обеспечительные меры, предусмотренные п. 10 (то есть запрет на отчуждение (передачу в залог) имущества и приостановление операций по банковским счетам), на банковскую гарантию, залог ценных бумаг, обращающихся на организованном рынке ценных бумаг, залог иного имущества или поручительство третьего лица.
Далее поговорим об обеспечительной мере в виде запрета на отчуждение (передачу в залог) имущества налогоплательщика без согласия налогового органа.
Запрет на отчуждение (передачу в залог) имущества налогоплательщика. Как доказать его незаконность?
Налогоплательщикам предоставлено право обжаловать решения о принятии обеспечительной меры в виде запрета на отчуждение (передачу в залог) имущества без согласия налогового органа. Практика свидетельствует, что налогоплательщики активно пользуются этим правом. Вот только суды не всегда отменяют наложенные контролерами запреты.
Какие обстоятельства арбитры считают важными? Какие доводы налогоплательщиков суды отклоняют? Ответим на эти вопросы на примере двух конкретных судебных дел.
Спор о запрете на отчуждение (передачу в залог) земельных участков
По результатам выездной проверки ИП инспекция доначислила свыше 226 млн руб. налогов и насчитала 95 млн руб. пеней и штрафов. В целях обеспечения возможности исполнения принятого по результатам проверки акта инспекция вынесла решение о введении запрета на отчуждение (передачу в залог) свыше тысячи земельных участков.
Считая решение о принятии обеспечительных мер незаконным, предприниматель обратился в арбитражный суд. Налогоплательщик пытался убедить судей в том, что инспекция нарушила принцип разумности и соразмерности при выборе объектов, отказалась учесть кадастровую стоимость участков и определила ее расчетным путем.
Судьи признали действия налогового органа законными, обосновав свое мнение следующим образом (Постановление АС СКО от 26.03.2018 по делу № А32-42834/2016).
Принятые обеспечительные меры предусматривают запрет на отчуждение земельных участков без разрешения налогового органа, однако не препятствуют налогоплательщику в их использовании, в том числе в осуществлении текущей хозяйственной и предпринимательской деятельности.
Налоговый орган учел такие обстоятельства, как:
значительный размер задолженности перед бюджетом;
отсутствие у налогоплательщика переплаты, позволяющей погасить налоговые обязательства;
неисполнение предпринимателем обязанности по уплате налога при наличии доходов от реализации земельных участков;
совершение ИП миграционных действий, препятствующих проведению налоговой проверки;
заключение предварительных договоров купли-продажи земельных участков.
Названные действия налогоплательщика и значительность налоговых доначислений позволяют полагать, что непринятие обеспечительных мер может затруднить или сделать невозможным исполнение решения, в котором инспекция установила применение предпринимателем схемы, направленной на незаконную минимизацию налоговых обязательств, и произвела значительные налоговые начисления.
По запросу налогового органа ИП не предоставил информацию о бухгалтерской стоимости земельных участков, поэтому она была определена расчетным путем с применением данных налогоплательщика, представленных в ходе выездной налоговой проверки. Общая стоимость участков меньше размера задолженности ИП. В статье 101 НК РФ говорится о стоимости имущества по данным бухучета, а не о кадастровой стоимости.
Важно, что судья ВС РФ согласился с мнением арбитров АС СКО и отказал ИП в передаче дела на пересмотр (Определение от 30.05.2018 № 308-КГ17-12624).
Спор о запрете на отчуждение (передачу в залог) здания
В решении инспекции был наложен запрет на отчуждение (передачу в залог) здания.
ИП ссылался на то, что объект недвижимости с указанным в решении кадастровым номером не существует. Дело в том, что здание было разделено на два объекта (нежилые помещения), каждому из которых присвоен свой кадастровый номер. Следовательно, решение инспекции невозможно исполнить.
Налоговый орган внес изменения в решение о принятии обеспечительной меры, запретив отчуждение (передачу в залог) нежилых помещений, образованных в результате раздела первоначального объекта недвижимости. При этом стоимость объектов недвижимости осталась неизменной.
Арбитры отметили: с учетом п. 44 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 57 «О некоторых вопросах, возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации» внесение изменений в оспариваемое решение вследствие фактического отсутствия недвижимого имущества в виде здания, а также неизменность стоимости принятого обеспечения не ухудшили положение предпринимателя и не нарушили его права и законные интересы. Внесение изменений направлено на обеспечение возможности реального исполнения решения о принятии обеспечительной меры.
Второй аргумент налогоплательщика: обеспечительная мера препятствует осуществлению предпринимательской деятельности, ограничивает возможность сдачи недвижимости в аренду, снижает размер получаемой арендной платы. ИП даже представил в суд письма бывшего арендатора, из которых следовало, что причиной досрочного расторжения договора аренды является наложение обременения инспекцией.
само по себе принятие инспекцией обеспечительной меры не ограничивает сдачу в аренду недвижимого имущества третьим лицам и не влечет уменьшение возможной имущественной выгоды от сдачи его в аренду;
досрочно расторгнутый договор аренды был заключен после принятия решения инспекции (то есть в период действия обеспечительной меры);
гражданское законодательство связывает наступление неблагоприятных последствий для арендодателя в виде возможного снижения размера арендной платы либо расторжения договора аренды по требованию арендатора с ненадлежащим исполнением арендодателем обязанности по уведомлению арендатора об имеющихся правах третьих лиц на имущество, являющееся предметом договора аренды, но не с самим фактом наличия обременений предмета аренды либо наличия прав третьих лиц на указанное имущество;
наличие принятой обеспечительной меры не повлекло невозможность передачи в аренду имущества и не повлияло на возможность осуществления основного вида предпринимательской деятельности (сдача в аренду объектов недвижимости).
Другие доводы физлица:
на момент принятия обеспечительной меры он не зарегистрирован в качестве ИП;
в силу запрета, установленного п. 1 ст. 77 НК РФ, данная обеспечительная мера не применяется к налогоплательщику, являющемуся физическим лицом;
в решении неправомерно указана стоимость объекта недвижимости по данным бухгалтерского учета, в то время как на момент его принятия бухгалтерский учет не осуществлялся.
По этим доводам судьи АС СКО в Постановлении от 30.10.2019 № Ф08-9932/2019 по делу № А63-24687/2018 отметили: суд первой инстанции правомерно учел отсутствие у налогоплательщика при вынесении оспариваемого решения инспекции статуса предпринимателя. Это обстоятельство с учетом предусмотренных налоговым законодательством ограничений исключает возможность использования способов взыскания налоговой недоимки в бесспорном порядке (ст. 46, 47 НК РФ), обеспечивающих более оперативное исполнение решения инспекции о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения, нежели предусмотренный ст. 46 НК РФ порядок взыскания недоимки, соответствующих пеней и налоговых санкций с физических лиц, не обладающих статусом предпринимателей.
Обратите внимание: по мнению судов, отсутствие у должника статуса ИП – не основание для признания незаконным решения инспекции о принятии обеспечительной меры в виде запрета на отчуждение (передачу в залог) имущества (в данном случае – здания).
Особо судьи подчеркнули следующие обстоятельства, препятствующие удовлетворить иск налогоплательщика.
Во-первых, по состоянию на день вынесения постановления задолженность перед бюджетом не погашена, притом что решение инспекции о доначислениях вступило в законную силу, что подтверждено судами. Это свидетельствует о недобросовестности поведения налогоплательщика и подтверждает правомерность вывода инспекции о необходимости принятия обеспечительных мер ввиду наличия оснований полагать, что непринятие этих мер может затруднить исполнение названного решения.
Во-вторых, последовательные действия по обжалованию в течение длительного периода времени решения инспекции и судебных актов, подача заявления о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам свидетельствуют об осознанном оспаривании обязанности по уплате налога, полученного в результате сокрытия от налогообложения дохода от взаимозависимого лица. Нет доказательств, что налогоплательщик добросовестно заблуждался относительно обязанности уплаты налога.
В-третьих, ввиду отсутствия у налогоплательщика имущества, достаточного для погашения задолженности, у инспекции были все основания для принятия срочных обеспечительных мер.
В результате судами был сделан вывод, что принятая инспекцией обеспечительная мера:
не является чрезмерной;
направлена на обеспечение соблюдения баланса частных и публичных интересов;
сделает возможным реальное и своевременное исполнение решения инспекции о взыскании с предпринимателя задолженности;
не будет препятствовать использованию предпринимателем недвижимого имущества, в отношении которого применена обеспечительная мера, при осуществлении хозяйственной деятельности, в том числе сдаче в аренду (основной вид деятельности ИП).
Подчеркнем, Определением ВС РФ от 19.02.2020 № 308-ЭС19-28605 отказано в передаче данного дела на пересмотр, то есть мнение нижестоящих судей признано соответствующим нормам законодательства.
Подведем итог
Позиция ФНС по рассматриваемой проблеме выражена в Информации, выпущенной на основании Определения ВС РФ от 29.10.2018 № 301-КГ18-16565 по делу № А43-31940/2017. Налоговая служба указала: Верховный Суд подтвердил, что решение инспекции о принятии обеспечительных мер в виде запрета на отчуждение (передачу в залог) имущества организации без согласия налогового органа не нарушает требования законодательства о налогах и сборах, а также права и законные интересы компании.
Основаниями для введения запрета могут быть снижение стоимости основных активов и рост кредиторской задолженности (по данным бухгалтерской отчетности), а также то, что размер доначисленных налогов, пеней и штрафов является значительным для конкретного налогоплательщика.
Суды отклоняют ссылки организаций на то, что принятие обеспечительной меры нарушает их права как собственника имущества. Арбитры исходят из того, что пп. 1 п. 10 ст. 101 НК РФ не ограничивает права налогоплательщика по распоряжению принадлежащим ему имуществом, так как предусматривает возможность его реализации, но с согласия налогового органа. Решение о принятии обеспечительных мер гарантирует исполнение решения инспекции о взыскании доначисленных налогов, пеней и штрафов. Оно не ущемляет интересы налогоплательщика, поскольку запрет на отчуждение спорного недвижимого имущества не имеет каких-либо негативных последствий для хозяйственной деятельности компании. Принятая мера не влечет изъятия из оборота организации денежных средств и не препятствует владеть и пользоваться по своему усмотрению имуществом в текущей производственной деятельности.
В рассмотренных выше примерах было показано, что судьи не считают убедительными доводы об обязанности определять стоимость имущества исходя из кадастровой, а не бухгалтерской стоимости. Также суды подтверждают право налоговых органов внести изменения в принятое решение с целью уточнения кадастровых номеров объектов недвижимости (при условии, что стоимость имущества не меняется).
Полагаем, данный материал позволяет налогоплательщикам оценить целесообразность обращения в суд с иском о признании недействительным решения инспекции о принятии обеспечительной меры в виде запрета на отчуждение (передачу в залог) имущества без согласия налогового органа.
Дорога ложка к обеду, или Обеспечительные меры. Как нам обустроить Россию?
Проблемы применения обеспечительных мер крайне злободневны и волнуют всех лиц, обращающихся в суд. Их прямая связь с эффективностью судебной защиты, которая является конституционно значимой ценностью очевидна, но в силу разных причин «воз и ныне там». Мы с Сергеем Будылиным, пользуясь карантином, наконец добрались до этой темы и написали статью, которая была опубликована в очередном номере «Вестника гражданского процесса». С любезного разрешения издательства здесь мы опубликуем обширные выдержки из нее, причем в связи с значительным объемом и соавторством, размещение будет происходить как на моей странице, так и на у Сергея Будылина, т.е. второй фрагмент вы сможете прочитать у Сергея.
1. Обеспечительные меры – неэффективная гарантия эффективности?
В России уровень доверия населения к судьям в частности и к правосудию вообще находится, увы, на очень невысоком уровне, что подтверждается социологическими опросами. Такое положение вещей обусловлено чрезвычайно сложным клубком политических, правовых, исторических, социальных и прочих причин, что, безусловно, заслуживает детального правового, а скорее множества междисциплинарных исследований. Однако далее авторы предпримут попытку рассмотреть только один аспект недостаточной эффективности деятельности судов России, а именно использование института обеспечительных мер, который, на наш взгляд, заслуживает намного большего внимания, нежели ему в настоящий момент уделяется как доктриной[1], так и практикой. Неэффективность применения именно данного института зачастую является предтечей дальнейшей бессмысленности (бесплодности) работы правосудия, поскольку не приводит к фактическому исполнению принятых судами итоговых судебных актов, а следовательно, работы судебной системы, как метко однажды подметил А.А. Иванов, на «холостом ходу».
Итак, начнем ab ovo. Пункт 1 ст. 6 Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ) гарантирует каждому право на судебное разбирательство в случае спора о его гражданских правах и обязанностях. Таким образом, реализуется «право на суд», одним из аспектов которого является право на доступ – право на возбуждение судопроизводства по гражданско-правовым вопросам. Однако это право было бы иллюзорным, если бы национальная правовая система государства допускала, чтобы окончательное, обязательное судебное решение оставалось неисполненным в ущерб одной из сторон. Было бы бессмысленным, если бы п. 1 ст. 6, детально описывая процессуальные гарантии, предоставляемые сторонам, – справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок, не гарантировал бы исполнения судебных решений; толкование ст. 6 как посвященной исключительно доступу к суду и правилам судебного заседания привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом верховенства закона, который Высокие Договаривающиеся стороны обязались исполнять, когда ратифицировали Конвенцию. Исполнение судебного решения, вынесенного любым судом, должно рассматриваться как составляющая часть судебного процесса по смыслу ст. 6 (см. постановления Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) от 7 мая 2002 г. по делу «Бурдов (Burdov) против России», § 34, и от 19 марта 1997 г. по делу «Хорнсби (Hornsby) против Греции», § 40). Государство должно исполнять окончательные судебные решения, вынесенные в его отношении, в течение разумного срока (см. упомянутое выше дело «Бурдов», § 35–37, а также постановление ЕСПЧ от 17 марта 2005 г. по делу «Горохов и Русяев (Gorokhov and Rusyayev) против России», § 35)[2]. Названные правовые позиции, по распространенному мнению, касаются исполнительного производства, однако это верно лишь отчасти, поскольку эффективность исполнительного производства в свою очередь в значительной степени, а порой полностью находится в сфере правильного и своевременного применения института обеспечительных мер.
«Перед многими правовыми системами стоит проблема, которая заключается в том, что попытки истца обеспечить будущее взыскание могут оказаться тщетными в результате сокрытия недобросовестным ответчиком своих активов еще до вынесения судебного решения», – говорилось в докладе на 67-й Конференции Ассоциации международного права[3].
Одной из гарантий повышения эффективности судопроизводства является институт обеспечительных мер. Как подчеркнул Суд ЕС, целью обеспечительных мер является «гарантирование прав, которые составляют предмет рассмотрения судом по существу спора, до тех пор, пока не будет восстановлен status quo как фактически, так и юридически»[4].
Между тем указанная проблема правосудия явно не нова, более того, были времена, когда требовалось обеспечивать не только исполнение будущего решения, но и факт того, что ответчик не скроется от суда. Еще К.И. Малышев называл имущественным обеспечением иска наложение судом по требованию истца запрещения на недвижимость, арест движимости и долговых претензий ответчика к третьим лицам, секвестр или передачу имущества на сохранение или депозит должной суммы на сохранение в суде.
Однако на современном этапе развития процесса в эти определения неизбежно вплетается и проблема процессуальных злоупотреблений: так, В.Ф. Яковлев отмечал, что «обеспечительные меры – это, с одной стороны, очень эффективный способ защиты прав и интересов сторон, но, с другой стороны, это и возможность злоупотребления процессуальными правами с целью нанесения серьезного экономического ущерба своим контрагентам»[9]. Следовательно, при повышении уровня эффективности судебной защиты с одной стороны обеспечительные меры не должны приводить к нарушению иных прав и интересов участвующих в данном производстве лиц.
Таким образом, обеспечительные меры в отечественном цивилистическом процессе, с одной стороны, не являются ни чем-то новым, ни чем-то особенным по сравнению со странами континентальной Европы, ни чем-то экзотическим в смысле частоты применения; с другой стороны, вряд ли какой-то еще институт процесса вызывал при его применении столько противостояний[10], конфликтов[11], скандалов[12], прекращений статуса судьи[13],[14], возбужденных уголовных дел в отношении как спорящих сторон, так и даже судей[15], как вынесение обеспечительных мер. Это сделало данный процессуальный механизм поистине токсичным.
Это не так сложно объяснить, поскольку сам институт является весьма необычным, можно даже сказать, девиантным, содержащим в себе много исключений из общих принципов гражданского и арбитражного процессов. Первым исключением является его срочный характер, что по своей сути, смыслу и назначению, о чем еще будет подробнее сказано ниже, требует от суда вынесения определения ex parte, т.е. без участия спорящих сторон, причем не в связи с их неявкой, а в связи с тем, что их никто не вызывает. По этой же причине судья должен рассмотреть ходатайство заявителя за один рабочий день (или, как говорит кодекс, «не позднее следующего дня после поступления»), причем на основании доводов и доказательств, представленных только одной стороной (истцом), т.е. с нарушением базовых принципов состязательности, равноправия, гласности. Разумеется, как и все остальные механизмы процесса, имеет компенсирующий механизм, а именно возможность отмены данного определения самим судьей, что также является категорическим исключением из общего правила о том, что судья не вправе отменять вынесенные им судебные акты. Иначе говоря, у судей прежде всего первой инстанции существует широчайшая дискреция при применении обеспечительных мер, кроме того, сам перечень таковых не является закрытым, что также является нетипичным для норм процессуального права (как публично-правовой отрасли).
Важнейшая проблема – при применении этой судебной дискреции обеспечить баланс интересов сторон спора, включая и истца, и ответчика. Вопросам обеспечения такого баланса и посвящена главным образом эта статья.
Далее мы опишем современное состояние российского законодательства и судебной практики в части обеспечительных мер и их сбалансированности (применительно к арбитражному процессу) и сделаем краткое сравнение с некоторыми зарубежными юрисдикциями. Затем, после небольшой статистической справки, мы обсудим важнейшие, как нам представляется, проблемы, существующие в сегодняшней практике арбитражных судов России. В заключении мы подведем некоторые итоги и опишем то, каким нам видится идеальный механизм работы обеспечительных мер в судебном процессе.
2. Сбалансированность обеспечительных мер в арбитражном процессе
2.1. Буква закона и ее судебная интерпретация
Согласно процессуальному закону (АПК РФ) суд в арбитражном процессе может по заявлению определенных лиц принять обеспечительные меры[16]. Заявителем чаще всего выступает истец по делу, а меры могут включать арест имущества ответчика, запрет совершения регистрационных действий с имуществом ответчика и др.
Закон предусматривает два основания принятия обеспечительных мер: «[1] если непринятие этих мер может затруднить или сделать невозможным исполнение судебного акта… а также [2] в целях предотвращения значительного ущерба заявителю»[17].
Законодатель добавляет к этому, что «обеспечительные меры должны быть соразмерны заявленному требованию»[18].
Слово «может» (применительно к принятию мер) в тексте нормы указывает на то, что этот вопрос находится в сфере дискреции суда, который по своему усмотрению решает, нужны ли в данном случае обеспечительные меры. Однако эта дискреция не безгранична.
Прежде всего для введения мер должны присутствовать явно указанные в законе основания. Пленум ВАС РФ в 2006 г. разъяснил, что достаточно наличия любого из двух упомянутых выше оснований[19]. Пленум далее пояснил, что «затруднительность или невозможность» исполнения судебного акта могут быть связаны с «действиями, предпринимаемыми для уменьшения объема имущества». Иначе говоря, если ответчик отчуждает свое имущество, это может быть основанием для введения обеспечительных мер, таких как арест имущества. Что касается «предотвращения значительного ущерба», Пленум отметил, что принимаемые для этого «обеспечительные меры могут быть направлены на сохранение существующего состояния отношений (status quo) между сторонами». Например, запрет совершения регистрационных действий с имуществом направлен на сохранение такого status quo и тем самым на предотвращение возможного ущерба истцу в случае перерегистрации активов на третье лицо[20].
Следует сказать, что используемые в обсуждаемых формулировках понятия «затруднительность» и «значительность» являются оценочными, что опять же означает использование судом своей дискреции для решения вопроса о том, является ли в данном случае это основание достаточным для введения мер.
Помимо наличия установленных законом оснований буква закона явно требует, чтобы обеспечительные меры были «соразмерными». Это понятие также является оценочным, т.е. подразумевающим определенную степень судебного усмотрения.
Как правило, суды понимают эту норму в том смысле, что недопустимо блокирование значительных активов или введение иных мер, чреватых значительными потерями для ответчика, по иску на относительно небольшую сумму[21].
2.2. Сбалансированность обеспечительных мер
Однако дискрецию суда ограничивает не одно лишь механическое сопоставление суммы иска и стоимости блокируемых активов.
В каждом конкретном деле суд должен определять, являются ли вводимые меры сбалансированными в широком смысле слова, т.е. учитывают ли они в достаточной степени интересы не только истца, но и ответчика (а равно иных лиц, чьи интересы затронуты обеспечительными мерами). В процессуальном законе об этом, правда, явно не сказано, но такой вывод следует из конституционно-правовых соображений. Вывод также подкреплен позицией Пленума ВАС РФ и практикой ВС РФ.
Несомненно, арест имущества ответчика и другие обеспечительные меры затрагивают конституционные права ответчика. Как минимум это право на свободное использование имущества[22] и право частной собственности[23]. Косвенно блокировка активов может затронуть и другие конституционные права. Например, право на судебную защиту[24] может оказаться под ударом из-за невозможности оплаты услуг адвокатов.
Согласно прямому указанию Конституции РФ, конституционные права и свободы могут быть ограничены лишь в той мере, в которой это «необходимо» для защиты тех или иных конституционно значимых ценностей, в том числе «прав и законных интересов других лиц»[25].
Концепция «необходимости», используемая в процитированной конституционной норме, – одна из самых важных в конституционном праве. Конституционный Суд РФ постоянно применяет ее в своей практике, разъясняя ее различными словами. В качестве синонимов, разъясняющих понятие «необходимые» (имеются в виду ограничения), КС РФ в различных актах использует термины «соразмерные», «не чрезмерные», «отвечающие требованиям справедливости», «адекватные», «пропорциональные» и т.п.[26]
В целом речь идет о том, что при оценке правомерности подобных ограничений необходимо сопоставить конкурирующие конституционные интересы и найти баланс между ними. Несколько упрощая, можно сформулировать этот принцип следующим образом: если вред от ограничения конституционных прав превышает пользу от этого ограничения для других конституционных прав, то ограничение не является «необходимым» в конституционном смысле[27].
Применительно к обеспечительным мерам сказанное означает, что принятие таких мер не должно ущемлять интересы ответчика сверх «необходимого» в конституционном смысле. А это значит, что нужно найти баланс между конституционным правом ответчика по свободному использованию своих активов и конституционным интересом истца по предотвращению диссипации доступных для взыскания активов.
Следует добавить, что ЕКПЧ, являющаяся частью правовой системы Российской Федерации[28], также фиксирует право на «уважение собственности» (peaceful enjoyment of his possessions)[29]. И в практике ЕСПЧ по этому вопросу также занимает важнейшее место концепция «справедливого баланса» (fair balance) между этим правом и публичными интересами[30]. В целом она близка концепции «необходимости» (соразмерности, пропорциональности и т.д.), используемой в практике КС РФ.
Разумеется, ни КС РФ, ни ЕСПЧ по своему статусу не могут заниматься поиском такого баланса в каждом конкретном случае введения обеспечительных мер. Соответственно, эта задача ложится на вводящий обеспечительные меры суд и, в случае обжалования, на вышестоящие суды.
В процессуальном законодательстве тема сбалансированности обеспечительных мер почти не раскрывается, за исключением лишь указания на необходимость их «соразмерности» (исходя из вышеупомянутой судебной практики, это несколько более узкая категория).
Однако Пленум ВАС РФ сформулировал некоторые указания по поводу введения или отказа во введении обеспечительных мер. Эти формулировки, как представляется, можно рассматривать как попытку конкретизации общего конституционного принципа «необходимости» (т.е. сбалансированности, пропорциональности, адекватности, справедливости).
А именно согласно Пленуму при оценке доводов о необходимости принятия обеспечительных мер суд должен иметь в виду:
«[1] разумность и обоснованность требования заявителя о применении обеспечительных мер;
[2] вероятность причинения заявителю значительного ущерба в случае непринятия обеспечительных мер;
[3] обеспечение баланса интересов заинтересованных сторон;
[4] предотвращение нарушения при принятии обеспечительных мер публичных интересов, интересов третьих лиц»[31].
Как представляется, ключевым здесь является третий в списке пункт, в котором явно установлена необходимость обеспечения баланса интересов сторон, т.е. необходимость учета интересов не только истца, но и ответчика.
Например, если в результате ареста имущества ответчик лишается возможности совершать обычные расходы на поддержание нормальной жизни себя и своей семьи (оплата за питание, жилье, образование, лечение и т.п.) или оплачивать услуги юристов, необходимые для ведения его дела, это является чрезвычайно значительным вмешательством в конституционные интересы ответчика. С учетом того, что победа истца по итогам рассмотрения дела вовсе не гарантирована, подобное вмешательство вряд ли может быть оправданным, сколь бы значительны по сумме ни были требования истца. Соответственно, суду следует принять такие обеспечительные меры, чтобы ответчик не утрачивал возможности совершать разумные расходы, соответствующие его обычному образу жизни.
Следует также обратить внимание на второй пункт, о вероятности причинения значительного ущерба. Очевидно, по мысли Пленума, суд должен оценить величину этой вероятности и, исходя из этой оценки, принять обеспечительные меры или отказать в их принятии. Если данная вероятность достаточно низка, вводить меры не следует, даже когда стоимость блокируемых активов меньше суммы иска (т.е. узко понимаемое требование «соразмерности» выполнено). Возможный промежуточный вариант – ввести некий «облегченный» (для ответчика) вариант обеспечительных мер с учетом низкой вероятности причинения ущерба заявителю.
Вероятность причинения значительного ущерба истцу в результате непринятия обеспечительных мер (таких как арест имущества) определяется несколькими факторами.
Во-первых, это вероятность того, что ответчик предпримет действия по выводу активов. Суд может оценить эту вероятность, например, на основании сведений о репутации и предшествующем процессуальном поведении ответчика.
Во-вторых, что не менее важно, это вероятность того, что истец по итогам рассмотрения дела по существу выиграет его. Если вероятность победы истца низка, то и вероятность причинения ему ущерба тем более низка. Ведь в случае проигрыша истцом дела никакой речи об ущербе от непринятия обеспечительных мер речи быть не может (напротив, в этом случае ответчику будет причинен ущерб их принятием). Разумеется, суд на этапе введения обеспечительных мер не может предрешать исход дела по существу, но тем не менее имеющиеся на этот момент доказательства, как правило, позволяют сделать разумные предположения о вероятности того или иного исхода дела.
Наконец, в качестве третьего фактора следует упомянуть размер активов ответчика. Если сам этот размер незначителен, то отказ от блокирования этих активов никак не может причинить значительного ущерба истцу. Соответственно, незначительный размер активов ответчика может служить самостоятельным основанием для отказа в аресте имущества.
Кроме того, Пленум предлагает суду, принимающему решение об обеспечительных мерах, оценить два обстоятельства: «[1] насколько истребуемая заявителем конкретная обеспечительная мера связана с предметом заявленного требования, соразмерна ему и [2] каким образом она обеспечит фактическую реализацию целей обеспечительных мер…». (А цели обеспечительных мер, как обсуждалось выше, – исключить затруднительность или невозможность исполнения судебного акта и предотвратить значительный ущерб заявителю.)
По сути, эти два фактора также являются попыткой конкретизации идеи о необходимости учета интересов всех сторон при введении обеспечительных мер. Если, допустим, предложенные меры недостаточно связаны с предметом требования или не способствуют в достаточной степени предотвращению ущерба заявителя, то в мерах может быть отказано с учетом интересов ответчика.
Правовые позиции, сформулированные Пленумом ВАС РФ, впоследствии нашли применение в практике арбитражных судов, в том числе Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ. Так, в одном из дел в 2019 г. Коллегия отменила определение нижестоящего суда о введении обеспечительных мер (а именно запрета на внесение изменений в ЕГРЮЛ), сославшись на несоблюдение нижестоящими судами баланса интересов сторон. Коллегия указала на следующее: «[С]удебные инстанции не обосновали разумность требования заявителя о запрете внесения в ЕГРЮЛ сведений, касающихся исполнительного органа общества, возможность причинения истцу значительного ущерба в случае непринятия указанной меры обеспечения и затруднительность исполнения судебного акта. Кроме того, суды не мотивировали каким образом в результате принятых обеспечительных мер. будет сохранен баланс интересов всех заинтересованных в исходе дела лиц и не окажутся ли нарушенными права единственного участника общества. »[32].
В итоге Коллегия отменила акты нижестоящих судов и отказала заявителю в принятии обеспечительных мер.
2.3. Компаративный анализ
Критерий сбалансированности обеспечительных мер не сформулирован явно в российском процессуальном законодательстве. Он упомянут и отчасти разъяснен в цитировавшемся выше Постановлении Пленума ВАС РФ 2006 г. Однако, по-видимому, пока что этот критерий не нашел достойного отражения в российской судебной практике.
В связи с этим заслуживает рассмотрения то, как этот критерий воплощается в законодательстве и судебной практике других государств и надгосударственных образований. Ведь требование сбалансированности основано не столько на специфических нормах национального закона, сколько на базовых конституционных принципах и, можно сказать, на самой идее справедливости. Соответственно, принцип сбалансированности в том или ином виде признается самыми разными правопорядками, в том числе и применительно к обеспечительным мерам.
Рассмотрим для примера процессуальные нормы Англии и США об обеспечительных мерах, а также правила арбитража ЮНСИТРАЛ (тоже допускающие введение обеспечительных мер).
В Англии концепция обеспечительных мер (interim measures) исторически восходит к праву справедливости (equity), что в практическом плане означает весьма высокую степень судебной дискреции и необходимость учета всех обстоятельств дела в совокупности при введении таких мер.
В настоящее время возможность принятия обеспечительных мер в виде судебного запрета или приказа (interim injunction), включая запрет на отчуждение активов (freezing order), предусмотрена нормативным актом.[33] Суд имеет широкую дискрецию на принятие таких мер, но эта дискреция не безгранична. Судебная практика выработала ряд критериев для обеспечительного блокирования активов[34]:
1) достаточно высокая вероятность выигрыша истца при рассмотрении дела по существу (a good arguable case);
2) существование активов, принадлежащих ответчику;
3) реальный риск диссипации активов;
4) приказ о блокировке активов является «справедливым и подходящим» (just and convenient).
Заявитель, т.е., как правило, истец, должен представить доказательства по каждому из пунктов, а ответчик может представлять свои контрдоказательства (за исключением процедуры ex parte, применяемой в экстренных случаях). Так, что касается реального риска диссипации, истец может представить доказательства бесчестности истца в целом либо конкретные доказательства вывода им активов из пределов досягаемости суда.
Четвертый пункт (приказ должен быть «справедливым и подходящим») зафиксирован писаным законом[35]. Очевидно, смысл его в том, чтобы обеспечить баланс интересов обеих сторон спора при введении обеспечительных мер.
Для достижения справедливого баланса важно не ущемить интересы ответчика сверх необходимого. Ввиду этого стандартная форма приказа о блокировке активов, введенная нормативным актом, включает разрешение ответчику на совершение довольно широкого круга расходов. К таким расходам относятся следующие[36]:
1) обычные бытовые и семейные расходы (ordinary living expenses) – по умолчанию обычно в сумме 500–1000 фунтов в неделю, но эта сумма может быть увеличена до фактического уровня обычных расходов ответчика;
2) расходы на юридические услуги и юридическое представительство (legal advice and representation) – в конкретном размере, указанном судом, или в разумном размере, в зависимости от ситуации.
Если ответчик ведет коммерческую деятельность, в приказ обычно включается разрешение отчуждать активы в ходе обычной коммерческой деятельности (in the ordinary and proper course of business)[37].
Расходы на жизнь могут включать затраты не только на жилье и еду, но и на образование, лечение, выплату ипотечных кредитов и т.п. Обеспечительные меры не имеют цели наказать ответчика (проигрыш которого в суде не предрешен). Ввиду этого ответчику обычно разрешается поддерживать свой обычный образ жизни. (Несколько более жесткий по отношению к ответчику подход применяется, когда речь идет об исках имущественного характера, т.е. блокируются активы ответчика, которые, по мнению истца, на самом деле принадлежат истцу, а не ответчику.)
Если разрешенная к расходованию сумма окажется недостаточной, ответчик может ходатайствовать о ее увеличении. В этом случае уже на нем лежит бремя доказывания того, что его фактические расходы выше этой суммы.
Применяются разного рода компромиссные варианты; например, ответчик может потратить дополнительную сумму, объяснив адвокатам истца, на что именно он собирается ее потратить.
В США концепция обеспечительных мер также происходит из английского права справедливости. Практика американских судов не тождественна английской практике; кроме того, процессуальное законодательство и судебная практика различных штатов по этому вопросу не вполне тождественны между собой. Вместе с тем основные принципы остаются сходными.
Применительно к федеральному гражданскому процессу критерии введения обеспечительных мер (preliminary injunction) в 2008 г. были зафиксированы в прецеденте Верховного суда США: «Истец, испрашивающий обеспечительные меры (preliminary injunction), должен продемонстрировать, [1] что он, вероятно, выиграет дело при рассмотрении по его по существу (likely to succeed on the merits), [2] что он, вероятно, потерпит невосполнимый ущерб (likely to suffer irreparable harm) в отсутствие обеспечительных мер, [3] что баланс интересов (balance of equities) предполагает решение в его пользу и [4] что принятие обеспечительных мер соответствует общественному интересу (public interest)»[38].
Верховный суд США особо подчеркнул, что обеспечительные меры – это экстраординарная мера, принимаемая по усмотрению суда с учетом всех обстоятельств дела.
Как видим, и в США важнейшую роль играет сопоставление интересов вовлеченных в дело сторон. Разумеется, принимается во внимание и вероятность выигрыша дела истцом. Что касается публичного интереса, то этот фактор играет важнейшую роль в спорах с участием государства (таких как рассмотренный Верховным судом США спор), но относительно меньшую роль в обычных частноправовых спорах[39].
Все сказанное о необходимости сбалансированности и пропорциональности обеспечительных мер в полной мере относится к обеспечительным мерам, принимаемым не только государственным судом, но и третейским судом, в том числе международным коммерческим арбитражем.
В практике международных коммерческих арбитражей давно уже кристаллизовался ряд критериев для введения обеспечительных мер. В литературе обычно приводят примерно следующий список сформированных практикой подлежащих учету факторов[40]:
1) вероятность выигрыша истца при рассмотрении дела по существу (fumus boni iuris);
2) риск причинения истцу серьезного ущерба в случае отказа от введения мер (periculum in mora);
3) риск осложнения спора в случае отказа от введения мер (необходимость сохранения status quo);
4) решение о введении или об отказе во введении мер не должно предопределять исход дела по существу (no preiudgment on merits);
5) пропорциональность, сбалансированность, справедливость (proportionality/balance of equities).
Последний критерий подразумевает соотнесение потенциального ущерба от невведения мер для истца и потенциального ущерба от введения мер для ответчика.
Эти критерии, сформулированные арбитражами, впоследствии были частично зафиксированы в различных правовых документах.
Так, Арбитражный регламент ЮНСИТРАЛ (в ред. 2010 г.) содержит следующие критерии для введения обеспечительных мер в ходе арбитража: «Сторона, запрашивающая обеспечительную меру… должна убедить арбитражный суд в том, что:
a) может быть причинен ущерб, который нельзя должным образом устранить путем присуждения убытков, если распоряжение о принятии такой меры не будет вынесено, и такой ущерб существенно перевешивает ущерб, который может быть причинен стороне, в отношении которой принимается такая мера, если эта мера будет предписана; и
b) существует разумная возможность того, что запрашивающая сторона добьется успеха в отношении существа требования. Любое определение относительно такой возможности не затрагивает свободу усмотрения арбитражного суда при вынесении любых последующих определений»[41].
Как видим, ключевое соображение – о соотношении ожидаемых величин ущерба, который может быть причинен каждой из сторон принятием или отказом в принятии обеспечительных мер. При этом принимается во внимание вероятность успеха истца при рассмотрении дела по существу (разумеется, без предопределения исхода дела).
Идентичное положение содержится и в Типовом законе ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже (в ред. 2006 г.)[42]
. Заметим, что российский Закон о международном коммерческом арбитраже, как и аналогичное законодательство многих других стран мира, основан на Типовом законе ЮНСИТРАЛ. Однако эта рецепция была осуществлена в 1993 г., т.е. до того, как в Типовом законе появилась интересующая нас статья о критериях принятия обеспечительных мер (2006 г.). Так что в российском законе процитированная норма пока что отсутствует.
[2] См., например, постановление ЕСПЧ от 13 апреля 2006 г. по делу «Сухобоков (Sukhobokov) против России» и др.
[3] International Law Association, Report of the 67th Conference. London, 1996. P. 185.
[4] Case C-261/90, Reichert II, ECJ 26 March 1992, Rec/I, 2149.
[9] Об итогах работы арбитражных судов в 2003 году и основных задачах на 2004 год (доклад Председателя ВАС РФ В.Ф. Яковлева на совещании председателей арбитражных судов 11 февраля 2004 г.) // http://www.szrf.ru/szrf/doc.phtml?nb=107&issid=1072004004000&docid=3.
[10] В Московском арбитражном суде подскочило давление // https://www.kommersant.ru/doc/2084383.
[11] Например, суд общей юрисдикции в Рязанской области в качестве меры по обеспечению иска физического лица к главе компании «ЛУКОЙЛ» запретил Транснефти экспортировать нефть «ЛУКОЙЛа». Судья Кунцевского межмуниципального суда г. Москвы по иску акционера – физического лица о предоставлении документов общества в качестве мер по обеспечению иска запретила ЗАО «Техинфо Комьюникэйшнз» проводить действия, направленные на отчуждение любого имущества, открывать расчетные и иные счета и приостановила деятельность совета директоров общества.
[12] Высший арбитражный суд принимает меры к обеспечительным мерам // https://www.kommersant.ru/doc/646506.
[13] Верховный суд не вернул статус судье, ошибшейся в подведомственности спора на 80 млн руб. // https://pravo.ru/news/view/143276/.
[14] Решение Дисциплинарной коллегии ВС РФ от 27 июля 2016 г. № ДК16-30 // https://legalacts.ru/sud/reshenie-verkhovnogo-suda-rf-ot-27072016-n-dk16-30/.
[15] Мошенники нашли судью-единомышленника и сели за арест им акций Михайловского ГОКа // https://www.kommersant.ru/doc/672740.
[19] Пункт 9 постановления Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. № 55.
[21] См., например, п. 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 июля 2003 г. № 72.
[23] Части 1–3 ст. 35 Конституции РФ.
[26] См., например, постановление КС РФ от 30 октября 2003 г. № 15-П.
[27] Точнее, речь идет о сравнении математического ожидания ущерба для ответчика (связанного с введением обеспечительных мер) и математического ожидания ущерба для ответчика (связанного с отказом от введения обеспечительных мер).
[29] Статья 1 Протокола № 1 к ЕКПЧ.
[30] См., например: Sporrong and Lönnroth v. Sweden, Appl. Nos. 7151/75 & 7152/75, Judgment, 23 September 1982, para. 69 (многолетний запрет собственнику на строительство на земле, предназначенной для изъятия для государственных нужд в отдаленном будущем, признан недопустимым вмешательством в право собственности). Следует добавить, что акт суда в гражданско-правовом споре обычно не считается государственным вмешательством в право собственности; однако есть исключения, в том числе когда исполнение этого акта возлагает чрезмерное бремя на сторону. См., например: Milhau v. France, Appl. No. 4944/11, Judgment, 10 July 2014, paras. 48–53 (судебный приказ о передаче супруге виллы в процессе развода возлагает чрезмерное бремя на супруга, поскольку суды не учли возможности применения менее обременительных средств, в том числе выплаты супруге соответствующей суммы деньгами).
[31] Пункт 10 постановления Пленума ВАС РФ от 12 октября 2006 г. № 55.
[32] Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 26 августа 2019 г. № 310-ЭС19-5831 по делу № А14-21480/2018.
[33] Civil Procedure Rules. Rule 25.1(1).
[34] См., например: Dougherty Ch., Kennedy R. A Practical Guide to Freezing Orders / 2TG Commercial Fraud Team. Spring 2020 // https://www.2tg.co.uk/wp-content/uploads/2020/03/PRACTICAL-GUIDE-Commercial-Fraud-Freezing-Orders-Spring-2020.pdf.
[35] Senior Courts Act 1981. S. 37.
[36] CPR Practice Direction 25A. Annex. Para. 11(1).