что значит юродивый в православии
ЮРОДИВЫЙ
Юро́дивый (гр. σαλός, слав. глупый, безумный), сонм святых подвижников, избравших особый подвиг – юродство, подвиг изображения внешнего, т.е. видимого безумия, с целью достижения внутреннего смирения. Юродство как путь святости реализует то противоположение мудрости века сего и веры во Христа, которое утверждает апостол Павел: “Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их” (1 Кор. 3, 18-19), ср. еще: “Мы безумны Христа ради” (1 Кор. 4, 10).
Юродивые отказывались ради Христа не только от всех благ и удобств земной жизни, но также часто и от общепринятых норм поведения в обществе. Зимой и летом они ходили босиком, а многие и вообще без одежды. Нарушали часто юродивые и требования морали, если смотреть на нее как на выполнение определенных этических норм.
Многие из юродивых, обладая даром прозорливости, принимали подвиг юродства из чувства глубоко развитого смирения, чтобы люди приписывали их прозорливость не им, а Богу. Поэтому они часто говорили, употребляя внешне бессвязную форму, намеками, иносказаниями. Другие юродствовали, чтобы потерпеть унижения и бесславия ради Царства Небесного.
Были и такие юродивые, называемые в народе блаженными, которые не принимали на себя подвига юродства, а действительно производили впечатление слабоумных благодаря своей оставшейся на всю жизнь детскости.
Если объединить мотивы, побуждавшие подвижников принимать на себя подвиг юродства, то можно выделить три основных момента. Попрание тщеславия, весьма возможного при совершении монашеского аскетического подвига. Подчеркивание противоречия между истиной во Христе и так называемым здравым смыслом и нормами поведения. Служение Христу в своеобразной проповеди не словом или делом, а силой духа, облеченной во внешне убогую форму.
История
Юродство как особый род аскезы возникает в среде восточного монашества около V в. Палладий в Лавсаике рассказывает о монахине в одном из египетских монастырей, которая делала вид, что она безумна и одержима бесами, жила обособленно, выполняла всю грязную работу, и монахини называли ее σαλή позднее обнаруживается ее святость, и Палладий указывает, что она воплотила в жизнь те слова из Послания к Коринфянам, которые цитировались выше.
Евагрий Схоластик (+ ок. 600) рассказывает в своей Церковной истории о травоядцах, аскетах, которые питались травами и растениями; эти аскеты вернулись из пустыни в мир, но в миру продолжали аскетический подвиг – ходили в одних набедренных повязках, постились и притворялись безумными. Их поведение было исполнено соблазна, и это демонстрировало то совершенное бесстрастие (άπάθεια), неподверженность соблазнам, которых они достигли своим аскетическим подвигом. Из этой среды, согласно житию, написанному Леонтием Неапольским (середина VII в.), выходит Симеон, юродивый из Эмесы в Сирии, который, прикрываясь безумием, обличал грешников, творил чудеса; после его кончины жители Эмесы убеждаются в его святости. Таким образом, юродство как определенный путь святости складывается к VI-VII вв.
Юродство предполагает внешнее безумие (бесноватость) как крайнее средство изничтожение гордыни, способность к прорицанию, осуществляемому под видом безумия и лишь постепенно постигаемому людьми, смиренное приятие поношений и побоев как следования Христу, обличение грешников и способность видеть бесов, их окружающих, ночные тайные молитвы и демонстративное неблагочестие днем и т.д.
Юродство как тип поведения использует, видимо, ту модель, которая была задана бесноватыми, жившими у мощей святых. В V-VI вв. около церквей, построенных на могилах святых (мартириумы), образуются общины бесноватых, которые периодически подвергаются экзорцизму, а в остальное время живут при церкви, выполняя различные работы в церковном хозяйстве. Бесноватые участвуют в церковных процессиях и могут выкриками и жестами обличать власть имущих в грехах и неблагочестии; их обличения воспринимаются как вещие слова, исходящие от обитающего в них беса (убеждение в том, что обитающие в бесноватых демоны могут открывать истины, скрытые от людей, основано на евангельских примерах бесов, исповедающих Сына Божия, ср. Мф. 8, 29; Мк. 5, 7). Вместе с тем в житиях юродивых часто повторяется мотив восприятия их как одержимых бесами, а их пророчеств и обличений как исходящих от демонов (в житии Симеона Эмесского, в житии Андрея, юродивого цареградского и т.д.).
Подвиг юродства не получает значительного распространения в Византии или, во всяком случае, лишь в редких случаях удостаивается признание в форме санкционированного Церковью почитания. Ряд святых прибегают к юродству лишь в течение определенного времени, посвящая, однако, большую часть своей жизни аскезе другого типа. Период юродства отмечается, например, в житиях преп. Василия Нового (X в.), преп. Симеона Студита, учителя Симеона Нового Богослова, святителя Леонтия, патриарха Иерусалимского (+ 1186/1187) и др. В византийских источниках, однако, содержатся многочисленные рассказы о “божиих людях”, принимавших облик безумцев, ходивших нагими, носивших вериги и пользовавшихся исключительным почитанием византийцев. Иоанн Цец (XII в.) говорит, например, в своих письмах о знатных константинопольских дамах, которые в своих домашних церквях вешают не иконы, а вериги юродивых, заполнивших столицу и почитаемых более, чем апостолы и мученики; Иоанн Цец пишет, однако, о них с осуждением, равно как и некоторые другие поздневизантийские авторы. Такого рода осуждение было, видимо, характерно для церковных властей этой эпохи и связано со стремлением утвердить общежительное монашество, живущее по уставу и не практикующее нерегламентированные формы аскезы. При этих условиях, естественно, почитание юродивых как святых официальной санкции не получало.
Юродивые в России
Первым русским юродивым следует считать Исаакия Печерского (+1090 г.), о котором рассказывается в Киево-Печерском патерике. Далее сведения о юродивых отсутствуют вплоть до XIV в., на XV – первую половину XVII в. приходится расцвет подвижничества, связанного с юродством, в Московской Руси. Русские юродивые ориентировались прежде всего на образец Андрея, юродивого цареградского, житие которого получило исключительно широкое распространение в России и вызвало многочисленные подражания [1]. К числу почитаемых русских юродивых относятся Авраамий Смоленский, Прокопий Устюжский, Василий Блаженный Московский, Максим Московский, Николай Псковский, Михаил Клопский и др. В их аскетическом подвиге отчетливо опознаются те черты, которые характерны и для византийской традиции юродства: внешнее безумие, дар прорицания, соблазн как принцип поведения (перевернутое благочестие), обличение грешников и т.д.
В Московской Руси юродивые получают большую социальную значимость, они выступают как обличители неправедной власти и глашатаи Божией воли. Юродство воспринимается здесь как полноправный путь святости, и многие юродивые почитаются еще при жизни.
Очень поражали юродивые иностранцев-путешественников, находившихся в то время в Москве. Флетчер в 1588 году пишет:
Флетчер же сообщает о Василии Блаженном, что «он решился упрекнуть покойного царя в жестокости». Об огромном уважении русского народа к юродивым пишет также Герберштейн: «Их почитали пророками: явно обличаемые ими говорили: это по грехам моим. Если они что брали в лавке, торговцы еще благодарили».
По свидетельству иностранцев, юродивых в Москве было очень много, они составляли по существу как бы некий отдельный орден. Канонизована из них весьма незначительная часть. Есть глубоко почитаемые до сих пор, хотя и неканонизованные местные юродивые.
Таким образом, юродство на Руси по большей части не подвиг смирения, а форма пророческого служения, соединенного с крайней аскезой. Юродивые обличали грехи и несправедливость и таким образом не мир смеялся над русскими юродивыми, а юродивые смеялись над миром. В XIV-XVI веках русские юродивые были воплощением совести народа.
Почитание народом юродивых привело, начиная с XVII века, к тому, что появилось много лжеюродивых, преследовавших свои корыстные цели. Случалось также, что за юродивых принимали и просто душевнобольных людей. Поэтому Церковь всегда очень осторожно подходила к канонизации юродивых.
Использованные материалы
[1] Житие было написано в Византии, видимо, в X в. и вскоре переведено на славянский; время жизни Андрея отнесено к V в., многочисленные анахронизмы и иного рода несообразности побуждают думать, что Андрей Блаженный является вымышленной фигурой
«Безумные» Христа ради – самый сложный лик святости
Юродивые Христа ради, как отмечает открытая православная энциклопедия «Древо», это «подвижники, избравшие подвиг внешнего изображения безумия с целью достижения внутреннего смирения».
Греческое слово «салос» и его славянская калька «юродивый, уродивый, юрод, урод» – происходит от греческого же глагола «салео» – «колебаться, качаться». В классическом понимании, «салос» или «юродивый» – это не просто тот, кто ведёт себя несколько необычно и говорит странные слова. Как правило, это человек крайне опасный – глупый, безумный, помешанный и даже буйный.
В Евангелии в таком значении слово «юродивый» упоминается в Притче о десяти девах:
«Тогдá уподóбися цáрствiе небéсное десятимъ дѣвамъ, яже прiяша свѣтилники своя и изыдóша въ срѣтенiе женихý: пять же бѣ от нихъ мудры и пять юрóдивы»
Смысл юродства ради Христа
Но подвиг юродства ради Христа диаметрально отличается от простого юродства. Далеко не все юродивые Христа ради вели себя буйно и занимались обличением людских пороков. Главной чертой их подвига было, при абсолютно здравом уме и глубокой внутренней целостности, принятие на себя мнимого безумия и, нередко, презрения и поношения со стороны окружающих, ради победы над тщеславием.
Тщеславие, гордость – считается опаснейшим из всех грехов. Борьбы с гордостью не выдержал даже высший ангел света Денница, который в итоге восстал против Создателя, пал и теперь известен нам, как Сатана.
В битве с тщеславием погибали многие великие подвижники благочестия. Вот, как об этом писал преподобный Иоанн Синайский в своей знаменитой «Лествице»:
«Падший ангел», 1868 г. Кабанель, Александр
«Всем без различия сияет солнце: а тщеславие радуется о всех добродетелях. Например: тщеславлюсь, когда пощусь; но когда разрешаю пост, чтобы скрыть от людей свое воздержание, опять тщеславлюсь, считая себя мудрым. Побеждаюсь тщеславием, одевшись в хорошие одежды; но и в худые одеваясь, также тщеславлюсь. Стану говорить, побеждаюсь тщеславием; замолчу, и опять им же победился. Как ни брось сей троерожник, все один рог станет вверх».
И духовная гениальность подвига юродства ради Христа состоит как раз в том, что он больше всего направлен как раз против принятия подвижника, вступившего на этот путь, окружающим миром. Он для мира – чужой. Его жизнь с точки зрения земной мудрости – глупость. Благодаря такому отношению к себе, юродивый ради Христа мог с успехом побороть гордость. А следом за нею и остальные грехи.
«Юродство предполагает очень высокую степень духовной жизни и принимается совершенно сознательно. Для соблюдения этих двух условий, по меньшей мере, надо обладать здравым умом и трезвой памятью. Согласно святоотеческой аскетике, принять такой подвиг мог человек не просто здоровый психически и духовно, но и достигший бесстрастия, то есть состояния, когда, как говорили отцы, «умолкнут чувства» и человек перестает поступать в зависимости от них, а руководствуется в своем поведении духовным разумом. И вот эту высоту жизни подвижник скрывает за юродством, как за ширмой, чтобы послужить Богу втайне», –
поясняет иерей Владимир Новицкий, клирик храма Святых бессребреников Космы и Дамиана в селе Космодемьянском (Москва), руководитель службы «Благое дело» и врач-психиатр.
Священник Евгений Ильин, клирик Преображенского кафедрального собора города Бердска Новосибирской области, добавляет:
«Важное отличие юродства от других христианских подвигов заключается в том, что это подвиг не тех, кто стремится к святости, а тех, кто ее уже достиг. То есть, юродство не путь достижения святости. Если человек является юродивым ради Христа, то значит он и святой. Если говорить о целях юродства и церковном опыте, то этот подвиг есть воплощение в деле слов апостола Павла «Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их»
(1 Кор. 3, 18-19), и «Мы безумны Христа ради» (1 Кор. 4, 10)
Корни юродства восходят к ветхозаветным пророкам, среди которых многие прибегали к этому способу проповеди. Совершая какие-либо странные поступки они, через это, показывали миру его безумие. Например, пророк Осия женился на блуднице и назвал первенца «Изреелем», чтобы показать, в какое сильное беззаконие впал народ Израильский. Позднее, некоторые святые также принимали на себя подвиг юродства ради Христа, но частично или временно. Из подвижников последних лет элементами юродства известен святитель Иоанн (Максимович), архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский (1896-1966).
Особенности и отличия подвига юродства
Родиной юродства ради Христа является Сирия. Жители этой страны, как и жители России, славились тягой к горению духа, предельному напряжению всех своих сил в служении Богу. Отсюда и возникновение многих экстремальных форм подвижничества: сидения в ящике (преподобный Варадат), столпничества, юродства ради Христа и т.п.
Юродство ради Христа – это «штучный товар». За 2000 лет своей истории, Церковь причислила к лику юродивых ради Христа около 60 человек по всему миру. Из них, большая часть – около 35 подвижников, была прославлена в Русской Церкви.
Одной из первых юродивых в мире была монахиня Исидора Тавенская (Египетская), жившая в IV веке. Первым русским юродивым считается преподобный Исаакий Печерский (IX век) – насельник Киево-Печерского монастыря.
Как вид подвига, юродство может возникать только в обществе, выросшем из христианской парадигмы. Когда людям известны нормы христианской морали, но они перестали претворять их в жизнь, обличения юродивого возвращают их на путь добродетели. Своим подвигом он подчёркивает противоречия между истиной во Христе и мирским «здравым смыслом», часто оказывающимся совсем не здравым.
Вот как об этом говорит отец Евгений Ильин:
«Опыт Церкви говорит о том, что юродивые это некая истинная закваска для всего Православия, особенно в те времена, когда в Церкви начинает господствовать формально-обрядовое восприятие христианства. Появляется в храме юродивый и закидывает всех навозом или просто при огромном стечении народа на патриаршей литургии сообщает, что сегодня за богослужением было всего два человека».
Интересно, что на Руси XV-XVII века юродивых даже почитали и воспринимали как людей Божиих. Это представление было распространено и в простом народе, и во власти было представление. Обидеть юродивого, нищего или больного считалось не только грехом, но и опасным делом: ведь за них сам Бог мог вступиться. Это нашло отражение даже в русских народных сказках, где, зачастую, главный герой юродствует.
Например, Иван-дурак скрывает свои подвиги, прикидываясь никчемным, глупым – это спасает его от тщеславия и гордыни, которые губят старших братьев.
Распознать настоящего юродивого крайне непросто. Это могут сделать только люди, сами живущие высокой духовной жизнью. Ведь человек может принимать вид безумного по самым разным причинам. Например, царь и пророк Давид, будучи схвачен язычниками, притворился безумным перед одним из правителей филистимлян, чтобы избежать казни.
Другие люди, известные как «кликуши» (лже-юродивые) стремятся сыграть на авторитете юродивых ради Христа (среди христиан) или на суеверных страхах людей перед разнообразными «ясновидящими» и «оракулами», и принимают вид безумцев ради получения духовного авторитета и материальной выгоды.
Кроме того, человек действительно может быть душевно или умственно болен, но в лёгкой форме. Таких людей, которых принято называть «странненькими», «блаженненькими», можно во множестве встретить при храмах, так как здесь к ним относятся наиболее снисходительно. У «блаженненьких» бывает снижен интеллект, зато компенсаторно развита интуиция. Поэтому, будучи верующими, они могут высказывать какие-то интересные соображения. Но это будут просто их счастливые догадки, а не подлинная духовная мудрость или дар прозорливости юродивого ради Христа, данные ему Богом.
Иногда в христианской литературе можно встреть именование юродивых ради Христа «блаженными». Это обусловлено католическим влиянием, где признание блаженным, беатификация, является первым этапом канонизации подвижника. Среди древних святых под титулом «блаженный» нам известны преподобный Иероним Стридонский и святитель Августин Иппонский.
Самые известные юродивые Христа ради
Святой Симеон Юродивый (VI век)
29 лет прожил он в аскетических трудах в Святой Земле, после чего решил пойти в город Эмессу «чтобы смеяться над миром». Подвиг юродства он начал от городских ворот, откуда с дохлой собакой на привязи направился к храму. В храме Симеон тушил орехами свечи, после чего закидал им прихожанок и был избит за это мужчинами, после чего весь город стал презирать его.
Юродивый прозревал духом нужду окружающих и старался помочь. Однажды заметили, что Симеон вошел в дом распутной женщины и, заперев дверь, остался с нею наедине. Потом он отворил дверь и поспешно вышел, озираясь по всем сторонам, не смотрит ли кто. Когда же видевшие это позвали к себе женщину и спросили, зачем у нее был Симеон, она рассказала, что уже третий день ничего не ела. А Симеон принес ей мяса, хлеба и вина и, заперев дверь, предложил трапезу.
При этом, оставаясь наедине с другим подвижником, преподобным Иоанном, святой Симеон «никогда не показывал себя юродивым, но говорил с ним – разумно и со смирением».
Прокопий Устюжский (XIV век)
С юных лет был он богатым купцом в прусских землях. Прибыв с товарами в Новгород, он познал истинную веру «в церковном украшении», иконах, звоне и пении, принимает православие, раздал свое богатство горожанам и стал юродствовать. Позже он удалился из Новгорода в Великий Устюг, избранный им также за «церковное украшение».
Не имея кровли над головой, спал он «на гноище» нагой. На паперти соборной церкви он просил подаяние, а по ночам тайно молился за город и людей.
Однажды Прокопий, войдя в церковь, стал призывать к покаянию, предрекая, что иначе погибнут горожане «огнем и водою». Никто его не слушал и целыми днями он один плакал на паперти, скорбя о предстоящих жертвах. Только когда страшная туча нашла на город, и земля затряслась, все побежали в церковь. Молитвы перед иконой Богородицы отвратили Божий гнев, и каменный град разразился в 20 верстах от Устюга.
Василий Блаженный (XVI век)
Блаженный жил в Москве, где предавался юродству с 16 лет. Зимой и летом он ходил по улицам города обнажённым и босым. Однажды он получил от царя богатую милостыню золотом. И отдал эти деньги не нищим, а купцу в чистой одежде, который потерял все свое состояние и, голодая, всё же не решается просить милостыню.
Однажды он разбил камнем чудотворный образ Божией Матери у Варварских ворот и выяснилось, что на доске под святым образом была намалёвана дьявольская рожа.
Один купец задумал построить в Москве каменную церковь, но трижды своды ее обрушивались. Купец обратился за советом к Василию, а тот направил его в Киев: “Найди там убогого Иоанна, он даст тебе совет, как достроить церковь”. Приехав в Киев, купец разыскал Иоанна, который сидел в бедной хате и качал пустую люльку. “Кого ты качаешь?” – спросил купец. “Родную матушку, плачу неоплатный долг за рождение и воспитание”. Тогда только вспомнил купец свою мать, которую выгнал из дома, и ему стало ясно, почему он никак не может достроить церковь. Вернувшись в Москву, он разыскал свою мать, покаялся и упросил вернуться домой, после чего успешно достроил храм.
Ксения Петербургская (XVIII-XIX век)
Ксения была женой Андрея Федоровича Петрова, придворного певчего императрицы Елизаветы Петровны. Оставшись в 26 лет вдовою, Ксения раздала все свое имущество бедным, надела на себя одежду мужа и под его именем странствовала 45 лет, нигде не имея постоянного жилища. Главным местом ее пребывания служила петербургская сторона, приход святого апостола Матфея. В любое время года на ночь святая уходила в поле где, в коленопреклоненной молитве, простаивала до самого рассвета.
Однажды рабочие, производившие постройку новой каменной церкви на Смоленском кладбище, стали замечать, что ночью, во время их отсутствия с постройки, кто-то натаскивает на верх строящейся церкви целые горы кирпича. Невидимым помощником оказалась святая Ксения.
Горожане считали за счастье, если юродивая ради Христа посещала их дом. При жизни ее особо почитали извозчики, которые заметили, что Бог благословляет их работой за то, что они подвозят святую.
Может ли юродство существовать в наше время?
Вероятнее всего, нет. Настоящее юродство требует внутренней целостности и святости жизни, чем в наше время могут похвастаться немногие. Кром того, христианские ценности сегодня базовыми являются отнюдь не для всех.
Несмотря на 30 лет возрождения духовной жизни, сейчас общество по-прежнему нуждается в повторной христианизации через примеры более понятного для людей благочестия – примера праведных, святителей, преподобных, а не юродивых.
Православная Жизнь
Мир сей есть место искаженного зрения, где всё видится наоборот.
Сын пришел на работу к своей маме-подвижнице и говорит ей (а она занята помощью многим людям): «Чем занимаешься? Дурью маешься, как обычно?».
Неслучайно в Евангелии есть слова: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своём и в доме своём».
А когда мама этого сына собиралась ехать в Иерусалим, чтоб поклониться Святой Земле, она радостью поделилась с ним, а он её говорит: «А мне что с того, что ты туда поедешь? У меня от этого новые кроссовки не появятся…».
То есть происходит отставание человека от человечности, возникает диспропорция между человеком и человечностью.
Трудно, очень трудно вместить вечность Божию в душу человеческую. Свят Господь, и не знают Его несвятые и не ищущие святости. Слишком просто привыкает человек к вере незрячей, к вере без живого чувства Бога, к вере, которая ничего не знает о Боге, кроме того, что прочла. Опытом причастия хотело бы наделить такую душу Небо, но боится душа прекрасного, боится вечного и подлинного, перед которым нужно было бы признать свою неподлинность. А если и признаёт её душа, то происходит это примерно так: «Да, я грешник. И все мы грешники. Ха-ха-ха! Наливай…».
Не вместившая вечность душа умерла в земном. Впрочем, в таком земном, которое никогда не будет принято на настоящей земле. Она ловка в торговле, победительна в ссоре, язвительна в осуждении и смехе над братом. Хотя один брат у неё – земное благополучие, свой маленький покой.
Душно этой душе, но она привычна к духоте, потому что не знает веяния тихого Духа в сердце. Душа эта зовёт себя христианкой, но далека она от Христа и не знает Его. Мирского духа она, и это – единственный дух, который в ней. Не питает этот дух душу, но льстит ей, и великой сама себя считает душа, и даже великой в христианстве по неразумию своему себя считает она.
Если таких людей в городе или монастыре становится много, Бог посылает туда юродивого. Тот зовёт неважное неважным, а важное важным. Но душа забывшая не верит ему, не хочет признать подлинность истины. Душа эта признаёт догматы Православия, но не признаёт православного праведника. Невыносимо ей видеть праведность, обличает она грешную душу. И душа мстит праведнику смехом над ним.
Пустота рождает этот смех, оскорблённая пустота. И что заполнит её? Только плач праведника над этой пустотой.
Юродивые появляются там, где, в каком-либо районе, городе или монастыре, христиане перестают искать духа и себя воспринимают не как Церковь, где все родные, но как гуманистическое сообщество, где все чужие друг другу, но скрывают это. Юродивый ведёт себя естественно и вполне по-христиански и этим обличает неестественность тех христиан, которые усвоили внешние нормы, но не ищут Неба.
Юродивый показывает себя ненормальным, с точки зрения мира сего, чтобы показать ненормальность точки зрения мира сего…
Честертон говорит, что чем выше по душевному развитию человек, тем длиннее его детство.
Князь Лев Мышкин из «Идиота» Достоевского хочет со всеми общаться так, словно они православные подвижники, готовые разделить всю его жизнь и принять его в своё сердце, как он принимает их. Он прост как голубь, но не мудр как змий. Отцы не считали, что душу надо открывать перед каждым, но только перед единомысленным братом или сестрой. Мудрость православного общения воплощает другой христоликий герой писателя – Алёша Карамазов. Где это необходимо – он исповедник, где его не поймут – молитвенник за тех, кто его не понял. Он всегда живёт перед Христом, но не мечет бисера своего сердца там, где это явно безнадёжно.
В случае, когда ты знаешь, что не будешь понят, лучше не открытая детскость, а молитва о тех, кого даже Бог пока ещё не привёл к Себе.
И Христос не всем говорил, что Он – Мессия, но тем, кто может вместить. И Божий человек по этому образу не должен всем всегда являть, что он – Божий и жалеет мирских и плотских людей, которых Господь назвал «мертвецами». Воистину по уму нельзя быть младенцем, потому что те, кто гонят Бога, гонят и нас, и те, кто не вмещают Бога, не вместят и нас, хотя мы их вмещаем вполне. Что же Христос оставляет им и что нам оставить им? Молитву и жалость. Это – дивная сила, незаметно действующая в мире, но при всей незаметности – самая могучая, потому что её основание – тот самый камень, который отвергли мирские строители, но он стал во главу угла и теперь наполняет весь мир, смиренно оставаясь незаметным и незначимым для непричастных ему.
Юродивых в Церкви немного, гораздо меньше, чем других святых. Это редкий подвиг. По слову святого Серафима Саровского, это один из трёх подвигов, который нельзя совершить без особого благословения.
Святой Серафим также говорил, что из 1000 юродивых редко когда один Христа ради, а не себя ради юродствует. На Руси всегда было много ложных юродивых. Чтобы не перепутать, святой Амвросий Оптинский советует вообще их не слушать.
Преподобный Антоний Великий говорил: «Приходит время, когда люди будут безумствовать, и если увидят кого не безумствующим, восстанут на него и будут говорить: «Ты безумствуешь», – потому что он не подобен им».
По словам святителя Афанасия Александрийского:
«Люди называют умными тех, кто умеет покупать и продавать, вести дела и отнимать у ближнего, притеснять и лихоимствовать, делать из одного обола два, но Бог считает таких глупыми, неразумными и грешными. Бог хочет, чтобы люди стали глупы в земных делах и умны в небесных. Мы называем умным того, кто умеет выполнять Божью волю».
Юродивый юродствует, только когда надо воздействовать на чью-то уснувшую душу. Когда же он встречает настоящего христианина, то не юродствует.
Например, святой Василий Блаженный. Когда к нему подошёл купец, который его чтил и хотел подарить ему шубу, чтоб святой не мёрз, Василий отказался. Тогда купец сказал: «Прими эту шубу ради моей любви к тебе». И юродивый очень серьёзно ответил: «И я тебя люблю, брат». И взял эту шубу.
Старец Паисий Афонский говорит: для того чтобы отличить настоящего юродивого от ненастоящего, можно поставить икону вверх ногами. Настоящий не перенесёт этого, потому что он благоговеен. Настоящий юродствует ради того, чтобы другой человек захотел быть не номинальным христианином, а реальным. Не настоящий юродивый юродствует из презрения к другому человеку.
В XX веке некоторым подвижникам приходилось прибегать к юродству, чтобы даже защитить себя от властей. А некоторые хотели таким образом властям что-то важное объяснить.
Из жития святого Нектария Оптинского:
«Немногим в то время открывался пророческий смысл поступков богоносного Старца. Вот накинет халатик и ходит, сверкая босыми пятками, а в 20-е годы так ходили студенты, курсистки, служащие – в пальто, накинутом на рваное белье. Или насобирает разного хлама: камешков, стеклышек, бумажек, – сложит в шкафчик и показывает:
«Это мой музей!» И действительно, после закрытия Оптиной в Скиту, где жил Старец, был открыт музей. Незадолго до революции преподобный Нектарий стал ходить с красным бантом на груди, предсказывая грядущие события…
Началась революция. И вот какое предание дошло до меня за границей. Отец Нектарий будто бы встретил пришедших его арестовывать с детскими игрушками и с электрическим фонариком, совершенно спокойный. И перед ними он то зажигал, то прекращал свет фонаря. Удивленные таким поведением глубокого старца, а может быть, и ожидавшие какого обличения за свое безобразие от святого, молодые люди сразу же от обычного им гнева перешли в благодушно-веселое настроение и сказали:
– Что ты? Ребенок, что ли?
– Я – ребенок, – загадочно-спокойно ответил старец».
Ребёнок в евангельском смысле. Ничего не предпочитающий Небу. Такой человек для людей мира сего безумен. Безумен по множеству причин. Он не стремится зарабатывать деньги. Не льстит. Не лжёт ради выгоды. Не умеет познакомиться с девушкой. И многое в таком же духе. Он – как Иван Дурак в сказке. Вспомните – двое его старших братьев умны. Точнее, изворотливы и опытны в мирском. А Иван – поэт. Он видит мир чудесным и дивным. Он непрактичен, он не ищет выгоды, положения, богатства. Но именно он причастен бытию Неба. Но разглядеть это могут только причастные Небу.
Святой Варсонофий Оптинский: «Что такое рай, мы теперь понять не можем. Некоторым людям Господь показывал рай в чувственных образах, чаще всего его созерцали в виде прекрасного сада или храма. Когда я еще жил в миру, Господь дважды утешил меня видениями рая во сне. Вижу я однажды великолепный город, стоящий на верху горы. Все здания города необыкновенно красивы, какой-то особенной архитектуры, какой я никогда не видел. Стою я и любуюсь в восторге. Вдруг вижу, приближается к этому городу юродивый Миша. Одет только в одну рубашку, доходящую до колен, ноги босые. Смотрю на него и вижу, что он не касается земли, а несется по воздуху. Хотел я что-то у него спросить, но не успел: видение кончилось, и я проснулся. Проснулся я с чувством необыкновенной радости в душе. Выйдя на улицу, я вдруг увидел Мишу. Он, как всегда, спешит, торопится. «Миша, – говорю, – я тебя сегодня во сне видел». Он же, взглянув на меня, ответил: «Не имамы бо зде пребывающаго града, но грядущаго взыскуем» (Евр. 13:14). Сказав это, он быстро пошел вперед».
Юродство посылается Богом туда, где какой-нибудь священник или епископ и вообще ходящие в храмы перестали жить ради Христа или и не начали, но при этом учат других и гордятся собой.
Из жизни старца Павла Груздева: «Батюшка прикидывался “стариком-дураком”. Возьмет и пропоет “хулиганскую” частушку во время чинной застольной беседы. Бывало, тут и архиереи, и священники сидят, а он такое выдаст.
Особенность подвижничества отца Павла в том, что он юродствовал.
Юродство было его глубокой оппозицией по отношению к действующей власти и одновременно его защита. “Если я юродствовать не буду, меня опять посадят”. Об это юродство Христа ради разбивались и доносы, и наветы, и проверки властей, и даже указы архиереев.
Как-то ярославский владыка, наслышанный об отце Павле, решил перевести его из отдаленного сельского района к себе поближе – в Федоровский кафедральный собор. Расчет был материальный. К батюшке приезжало много народа, он был поистине старец всея Руси. Но отца Павла не перехитришь.
К приезду архиерея в Верхнее-Никульское старец облачился в такую рвань, что смотреть стыдно, и пошел чистить отхожее место.
Приезжает владыка. А от отца Павла запах – не фимиама, и вид соответственный.
– Да зачем мне эта деревенщина! – решил архиерей. И уехал восвояси.
А батюшка говорит: – Сиди, лягушка, в луже – не было бы хуже!
– Подальше от царей – голова целей! И добавлял шутливо: – Поближе к кухне, где сытней.
Сама Эпоха располагала к иносказательной речи. Когда нельзя говорить правду, приходится говорить притчами.
Юродствуя, он прикрывал свою святость. Он порою выражался грубовато, но чувствовал и верил нежно и возвышенно.
Из жизни митрополита старца Иосифа Чернова: «Это был подвиг юродства. И многие архиереи того времени не всегда серьезно воспринимали владыку Иосифа, потому что не понимали его поведения и видели в нем такого своеобразного чудака, который позволяет себе поюродствовать в каких-то ситуациях. Он, например, мог позволить себе в проповеди некоторые вещи, которые не может позволить себе другой проповедник. Другого бы не поняли. А проповеди Владыки всегда прекрасно воспринимались. И не только в проповедях, не только в беседах, в общении, в поведении проявлялся этот подвиг юродства, он проявлялся во всей его жизни. Но, конечно, если более внимательно и пристально вглядываться в то или иное юродство Владыки, можно было понять, если не сразу, то со временем, почему он поступал именно таким образом и что за этим его юродством таился очень глубокий смысл».
Как-то известный учёный Сергей Аверинцев присутствовал с другом на некой скучнейшей конференции, слушая один из мертворожденно-нудных докладов, которых много читалось в СССР… Не выдержав Аверинцев спросил друга: «Что за ерунду он говорит? Неужели этот человек действительно существует?». Друг ответил, что это, к сожалению, так, докладчик вполне реален. И тогда Аверинцев спросил:
– Можно я покажу ему язык?
Друг разрешил, и лишь показав докладчику язык Аверинцев успокоился.
И в этом – один из способов борьбы с формализмом, где бы он ни встретился нам: в науке, в литературе, в храме, на улице – каким-то странным, на взгляд солидных взрослых, поступком нарушить их покой, показать, что мир Духа Святого есть мир свободы.
Чему могут научить юродивые? Жить как Иван Дурак в сказке. Он знает, что всё будет хорошо, а каким именно образом – не знает. Но он доверчив Небу, которое никого ни разу не обмануло.
В современном мире, бывает, складывается и такая ситуация, когда человек не юродствует, но живёт по заповедям, а всем вокруг это кажется юродством. Настолько мир вне Церкви далеко ушел от подлинного, от правды и красоты.
Современный мир восстаёт на высоту и красоту, а юродивый – нет. Юродивый смиренен перед высотой небесной, и за это его считают ненормальным и глупым.
Известно, допустим, как будущий новомученик оптинский Трофим, а в миру Женя Татарников, менял постоянно работы потому, что его никто не любил. Он поступал в сапожную мастерскую и делал обувь на совесть. Ему другие мастера говорили, чтобы делал кое-как, тогда у заказчика быстро обувь развалится, и он придёт её чинить снова. А Женя работал честно. И его выгнали, сказав, что он дурак.
Он устроился работать в коровник. Честно всё делал. А другие рабочие пили и спали. Их начали ругать. Они сказали, что побьют Женю, если он не уйдёт. И снова называли его дураком.
В современном мире человека сочтут юродивым, если он будет верен Христу. Настолько общественное мнение перевёрнуто с ног на голову, что оно не воспринимает подлинность и смеётся над ней.
Добро для мира – слабость, ненормальность, неестественность. Юродивый нормален для вечности, но ненормален для мира, ведь мир не знает праведности.
Художник Веласкес, чтобы рисовать праведников, искал натурщиков в сумасшедшем доме. Настолько мир далёк от праведности и подлинности.
Неестественные отношения мира, корпоративная этика, этика выгоды и т. д.
Святой Феофан Затворник пишет об этом так: «Прошлый раз не о всем я поговорил, чего касались Вы в своем письме. Шлю дополнение. Вы говорите: “Еще вот что я вижу: что все впопыхах спешат, гонятся за чем-то, чтоб уловить, и никто ничего не успевает поймать. Случилось мне пройти людною улицею или местом – какая там суматоха и суета! Но смотрю потом: и в домах то же, то же, вероятно, и в душах у них. И ума не приложу: ужели так можно жить? И вот что еще вижу: что тут друг друга теснят, вяжут и тиранят, никто своей воли и свободы не имеет. Одеться не смей как хочешь, ступать не смей как хочешь, говорить тоже – и ничего не смей как хочешь. Все у них подчинено какому-то закону, который не знают кем написан; всех он теснит, но никто сломать его не смеет. Зато и сами делаются тиранами друг для друга. Посмей не послушать кого – горе. Я, например, пою, когда хочется петь. Ведь это рай: и самой приятно, и слушающим. А тут хочешь не хочешь – пой. Предлагается это очень вежливо, но отказаться-то считается делом противозаконным. И поешь. Самой тягота невыносима – чуть грудь не треснет, а надуваешься – показать, что поешь от души. Я замечала это и у других. Вот вам и свобода! А ведь снаружи посмотреть – все вольница. Вольница, спутанная по рукам и по ногам! По этому поводу стала я присматриваться, да от души ли они делают и все прочее. И что же? Может быть, я ошибаюсь, но не увидела ничего, что было бы от души. Ласки напускные, готовность к услугам – тоже, взаимоуважение – тоже. Все напускное. За видимостью, гладкою и изящною, прячется совсем другая душа, которую, если б ее вытащить наружу, никто не нашел бы не только изящною, но и сносною. И выходит, что когда мы собираемся, то представляем собою сборище лицедеек и лицедеев. Комедия! И еще что мне дивно – это то, что от всех веет холодом. Как же это так?! Ведь все дружка дружке, кажется, душу готовы отдать, а кругом ходит холод!
Правда, Вы, верно, встречаете несколько лиц с симпатичным строем сердца: так и льнут и берут прямо за сердце. Такое расположение есть остаток родственного чувства, с каким создан человек в отношении к другим; но оно тут состоит в услугах у эгоизма, который пользуется им как лучшим средством к устроению своих дел. Я знаю одно такое лицо. Лучше прямой эгоист или эгоистка, чем такие симпатисты и симпатистки. В тех хотя заметить можно, куда ведут дело, а здесь редко кому удается этого достигнуть. Правда, Вы непрестанно почти встречаете услуги, но они делаются затем, чтоб потом за одну запрячь Вас на десять дел в свою пользу. Скажете: “Да как же это? Тут все бьют на честность, и в чем-либо показать нечестность значит сгубить себя”. Правда, что так есть, но эта честность есть маска эгоизма; все дело тут – не ударить себя в грязь лицом, для чего нередко допускаются самые бесчестные поступки, коль скоро можно утаить их от других. Вы даже услышите или уже услышали приговоры: это эгоист, это эгоистка! Не подумайте, что говорящие это сами чужды эгоизма. Нет, этот приговор относится к тем, которые не позволяют повертывать собою или употреблять себя в средство для эгоистических целей тех, которые так о них судят. И следовательно, прямо обличает в сих последних эгоистов и эгоисток».
Таков мир со времени грехопадения. Свет в мире есть свет настоящести, подлинной любви, свет Христов. Он сполна обретается именно в Церкви.
Каллист Уэр пишет об этом: «Христа ради юродивый тоже свободен по той причине, что ему «нечего терять»: но не потому, что у него все отобрали, а потому что он сам отрекся от всего».
Свобода от всякого обладания и владения даёт ему свободу быть искренним. Юродивый не боится ничего потерять, потому что ничего и так не имеет.
Одна праведная христианка на допросах в НКВД, где у неё требовали открыть место, где прячутся священники, говорила: «Я знаю, но вам этого никогда не скажу». А когда её избивали, она говорила: «Всё равно не скажу. Вы тут начальства боитесь, друг друга боитесь, а я всех вас не боюсь!».
Или другой пример. В Сербии времён советской власти в стране было несколько десятков архиереев. Все они очень боялись КГБ и не критиковали советскую власть, потому что боялись за свою жизнь и за своё положение властительное. И то и другое у них могли отобрать. Но в это же время в Сербии жил святой Иустин Сербский. Он не боялся КГБ потому, что мечтал умереть за Христа. Он, будучи в ссылке, часто арестовываемый и изгоняемый, всюду обличал безбожную власть. Ругал коммунистов прямо в лицо и говорил, что мечтает, чтобы коммунисты разделили его на 1000 частей и по части отправили в 1000 тюрем, чтобы он как можно больше пострадал за любимого Христа.
Таков же и подлинный юродивый – он бесстрашен перед всеми князьями человеческими, потому что он любит Христа, а страдать за любимого – это радость для подлинно любящего.
По этой причине все тираны и люди, живущие неподлинной жизнью, боятся юродивых.
Юродивый насмехается над всем неподлинным в мире и над неподлинностью, которая есть в сердцах и нравах людей, зовущих себя христианами, но не живущих жизнью Христовой.
Насмешки юродивого вызваны состраданием к людям, которые могли бы быть святыми, но далеки от святости. Юродивый знает, что истинная радость человека – это причастие Духу святому. Хорошо может быть только в Духе. И юродивый напоминает людям о том, кто они сейчас и какими могли бы быть.
Например, союз мужа и жены может быть прообразом рая, свой рай муж и жена могут обрести друг в друге ради Бога. Но на практике женщины привязаны к мелочам, а мужчины горды и живут без веры и мучают семью. По этой причине святая Ксения Петербургская называет некого мужа «Кобыльей головой». В этом глубокий смысл: тот, кто мог бы быть свят и разливать лучи благодатной жизни вокруг себя, на практике есть крещёное животное и не больше того. Люди живя ненастоящестью привыкли так жить. Для юродивого это не нормально, и он не мирится с этой ненормальностью, но говорит о ней и кротко обличает людей из любви к ним.
«Немудрое Божие премудрее человеков [. ]. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым [. ]. Мы безумны Христа ради» (1 Кор. 1:25; 3:18; 4:10).
Г. П. Федотов разъясняет этот фрагмент апостольского послания: «Мы настолько привыкли к парадоксу христианства, что с трудом можем увидеть в страшных словах Павла нечто большее, чем риторическое преувеличение. Но Павел настаивает здесь на полной непримиримости двух порядков: мирского и Божьего. В Царстве Божием царствует полная противоположность нашим земным ценностям».
Люди привыкли жить миром сим. Юродивый напоминает христианам о неприемлемости мирского для них.
Жить по заповедям Божиим ни в чём не уступая миру есть юродство для мира.
Оптинского новомученика Ферапонта когда-то отправили на послушание на склад. А потом выгнали с этого послушания. Дело в том, что, чтобы получить что-то с монастырского склада, нужна была накладная из бухгалтерии. Но Ферапонт не требовал накладных, а выдавал каждому то, что тот просил. Когда его ругали за это, он отвечал, что не может не доверять людям. И для многих эта христианская максима была юродством.
В своем глумлении над падшим миром юродивый предстает как эсхатологическая фигура, утверждающая первенство века грядущего. Он – «знамение», свидетельствующее, что Царство Христово не от мира сего. Это помогает понять, почему юродивые появлялись, в основном, в те времена, когда почти никто не отличал «кесарево» от Божьего, а христианство становилось частью общественного порядка…».
Но вместе с тем, как продолжает Каллист Уэр:
«. Иногда говорят, что юродивый идёт по канату, натянутому над адской пропастью. Его пророческая невинность может обернуться эксцентричным своеволием. Слишком велик соблазн бежать от рутинных общественных норм, не устремляясь при этом к Царству Небесному. Истинных юродивых Христа ради крайне мало, и не случайно в православной традиции юродство считается крайне опасным призванием».
В одном русском современном монастыре духовник рассказывал такую историю. Проходя по коридору, увидел, что один из монахов разделся. Духовник спросил о причине такого поведения, и монах ответил: «Юродствую. Дух Святой отошел от меня». И духовник мудро спросил: «А Он у тебя был?».
Настоящий юродивый – не анархист. Он не по злобе обвиняет других, но по смирению.
Почему юродивый может нарушить ход молитвы в храме? Это совсем не от неуважения к молитве. Дело в том, что для некоторых людей молитва или некая добродетель загораживают ближнего и Бога. Не молитва как встреча, а молитва как средство достижения душевного комфорта. И юродивый напоминает, что нет ничего выше любви ни на небе, ни на земле. Для этого юродивый мешает людям молиться. Это напоминание о том, что человек должен быть любим и молитва не должна этому мешать.
Кто-то из древних старцев говорил, что если ты во время молитвы находишься даже в созерцании рая и в это время к тебе подходит на земле нищий и просит кушать, надо оторваться от молитвы и дать ему есть.
Юродивый не ощущает других чужими себе. Он сочувствует и сострадает, и это сострадание и обуславливает его поведение. В глубине своей он смиренен, но имеет особое мужество, которого нет у царей, военачальников и богачей, а именно – мужество сказать всему неважному в мире и всему, где люди принесли в храмы ложность: «Неважно!» – даже если после такого слова весь город ополчится на юродивого и даже обидит и прогонит его, но вся подлинность Церкви как Небесного Иерусалима и вся Троица со всей красотой бытия остаются с ним…